Десятого декабря Моэм отправился в путешествие из Лондона. Через восемь дней к нему присоединился Хэкстон. Первым пунктом их назначения стал Бомбей. Комфортабельное судно, на котором они отправились в плавание, спокойное море, приятные вечера, проведенные за игрой в бридж в компании с капитаном-египтянином, сделали путешествие незабываемым. Перед поездкой Моэму советовали начать путешествие с Дели, чтобы засвидетельствовать уважение вице-королю лорду Линлитгоу, но писатель предпочел сначала увидеть храмы на юге страны.
Из Бомбея Моэм и его спутник, имея при себе рекомендательные письма к различным английским администраторам и магараджам, направились далее на юг страны, в Гоа. Бывшая столица португальской торговой империи в Азии показалась писателю уголком, овеянным романтикой прошлого. Из Гоа Моэм продолжил путь в Калькутту, Траванкур и Мадурай. Хотя последний славился величественным храмом, в городе не было отеля, и Моэму с Хэкстоном пришлось спать в зале ожидания на железнодорожном вокзале.
Продвигаясь медленно на север вдоль восточного побережья Индии, Моэм посетил Пондишерри, Мадрас и Бангалор, а затем направился в Хайдарабад. Здесь писателя принял у себя министр финансов Акбар Хидари, который оказался не только гостеприимным хозяином, но и устроил Моэму встречу с почитаемыми в тех краях святыми, с которыми иностранцам обычно бывает нелегко увидеться. В конце февраля 1938 года Моэм и его друг достигли Калькутты и после недельного пребывания в ней направились в глубь страны, в Бенарес. Впечатления от посещения этого края полны восхищения: «Ничто не может сравниться с неторопливым скольжением на лодке по Гангу предзакатным вечером… Перед взором проплывает картина, поражающая своим очарованием: все беспрестанно движется, издавая самые разнообразные звуки, снующие взад и вперед суда создают впечатление незатухающей жизни. И как резкий контраст — неподвижные фигуры погруженных в раздумье людей, которые кажутся еще более молчаливыми, более застывшими и более отрешенными от человеческого бытия».
В Агре у Моэма при виде Тадж-Махала захватило дух; великолепие сооружения пробудило в нем чувство восхищения, трепета и гармонии.
К середине марта путешественники наконец оказались в Дели, где присутствие Хэкстона поставило вице-короля перед дилеммой. Двадцать лет, прошедших с конца первой мировой войны, не ослабили неприязни представителей английских официальных кругов к спутнику писателя. Представитель короля в Индии не мог принять у себя человека, которому было запрещено ступать на землю Англии. Линлитгоу решил пригласить на обед лишь писателя, но Моэм из чувства лояльности к другу от приглашения отказался.
Поездка в Индию явилась самым приятным, оставившим у Моэма исключительно глубокие впечатления путешествием с момента посещения им Малайзии в 1925–1926 годах. В течение двух лет он много читал об индуизме, планируя написать роман об индийском мистицизме. Встреча с духовной стороной жизни Востока оказала на него огромное влияние. Он виделся с индусами, практикующими йогу, факирами, браминами и философами и несколько раз посетил святые места. При посещении храма в Мадурае он почувствовал «острое всепоглощающее чувство божественного, заставляющее содрогнуться… что-то мистическое и внушающее ужас». Вечером в мечети Тадж-Махала он «испытал обостренное ощущение загадочности, безмолвия и пустоты»; казалось, «здесь можно было услышать бесшумную поступь самой вечности».
Трехмесячное пребывание Моэма в Индии подействовало на его воображение как никакое другое путешествие, совершенное им в течение предшествующих десяти лет. Глубокие впечатления от поездки видны в ярких полных восхищения заметках в «Записных книжках писателя». Хотя начало войны помешало ему вернуться в Индию, его краткое пребывание в этой экзотической стране оказалось достаточным, чтобы понять смысл религий страны и мистическое восприятие населяющими ее жителями окружающего мира и в убедительной форме передать увиденное на страницах своего последнего крупного романа. Индийские верования показались Моэму привлекательными; он проявил к ним профессиональный интерес, хотя и не мог заставить себя разделять их.
Моэм и Хэкстон отплыли из Бомбея 31 марта. После неторопливого путешествия по Италии они в конце апреля вернулись на мыс Ферра. Стояла холодная погода, шел дождь, и Моэма ждала уйма писем и дел.
Несмотря на постоянно отвлекавшие его внимание заботы, Моэм буквально на следующий день после возвращения принимается за новый роман. К 1938 году политическая обстановка в Европе приняла столь драматический оборот, что роман, получивший название «Рождественские праздники», превратился в аллегорическое размышление о брожении, охватившем поколение предвоенного десятилетия, которое потеряло ориентиры из-за разразившихся в Европе политических бурь.