Моэм всегда считал, что художественные произведения не должны трактовать политические вопросы или превращаться в нравоучения. В течение большей части своей литературной карьеры он проявлял аполитичность. Однако в 20-х и 30-х годах он все больше начинает понимать, что происходящие политические изменения затрагивают и его жизнь. В январе 1924 года в разговоре с Бертом Элансоном он утверждал, что, хотя многие его знакомые испытывают опасения в отношении возможного прихода к власти лейбористской партии, его такой исход событий не беспокоит. Лейбористская партия ничуть не хуже любой другой, и ей должен быть предоставлен шанс управлять страной. В пьесе «Кормилец», написанной в 1930 году, молодые герои рассуждают о тупике, в который завело страну старое поколение. Эта тема получила еще большее развитие в пьесе «За боевые заслуги». В 1933 году он принимает приглашение Г. Уэллса стать членом Пен-клуба, литературного общества писателей, выступавших за свободу выражения во всем мире, и даже избирается в состав его Исполнительного комитета. В 1937 году вместе с Вирджинией Вульф, Г. Уэллсом и Хью Уолполом он подписывает петицию, призывающую к созданию международной комиссии для изучения экономических и политических причин возникновения международной напряженности. В июне 1938 года он в ответ на призыв Пен-клуба о сборе средств для оказания помощи австрийским евреям-беженцам посылает чек на 10 гиней. Отметив, что подобный взнос, безусловно, недостаточен для решения возникшей проблемы, он призывает Пен-клуб организовать более широкую кампанию помощи австрийским евреям. В октябре он направляет аналогичный чек в фонд помощи испытывающим трудности писателям Чехословакии.
В целом же он предпочитал оставаться в тени и воздерживался от публичных заявлений по политическим вопросам. В 1934 году, когда Джофри Уэст обратился к группе писателей, в том числе Моэму, которые держались в стороне от участия в общественной и политической жизни, с просьбой высказаться по этим вопросам, Моэм ответил прямо: «Почему профессиональный писатель, который зарабатывает себе на жизнь пером, должен заниматься этим грязным делом?»
Однако распространение по Европе коричневой чумы и политика умиротворения глубоко беспокоили писателя. Такая позиция привела его к разрыву дружеских отношений с французским переводчиком его произведений Горасом де Карбуччиа. Родившийся на Корсике, политик и издатель Карбуччиа редактировал журнал «Грингуа», который по мере приближения второй мировой войны занимал все более антисемитскую и профашистскую позицию. В нем чаще стали публиковаться статьи, направленные против Англии, которые Моэм в конце концов счел переходящими все границы. В своей работе «Глубоко личное» Моэм описывает последнюю встречу с переводчиком-корсиканцем, в августе 1939 года и называет его «прихлебателем». Карбуччиа пытался убедить писателя в том, что объявлять войну из-за Польши, страны, населенной второсортным народом, смехотворно, и что Англия и Франция должны отказаться от обязательств выступить в ее защиту.
После падения Франции Карбуччиа стал открыто сотрудничать с немцами и в ноябре 1941 года предпринял попытку очернить Моэма в глазах французов. Как известный писатель, который жил во Франции и знал французский язык, Моэм, благодаря передачам по радио и статьям в печати, являлся для союзников прекрасным орудием пропаганды. Поэтому немцы хотели ослабить оказываемое им воздействие на умы антигермански настроенных французов. Карбуччиа развернул злобную кампанию против писателя, опубликовав несколько очернительных статей в «Грингуа», а затем выпустив их в виде памфлета. В них он утверждал, что Моэм курит опиум, ездил в Америку для саморекламы, хотя и ненавидит американцев, предпочитает жить во Франции, чтобы быть рядом с Хэкстоном. В основу сюжета рассказа Моэма «Сокровище», в котором хозяин дома завел любовную интрижку со своей служанкой, фактически, как утверждал Карбуччиа, лежит связь самого автора с одним из его лакеев. После войны Испания выдала Карбуччиа Франции, он был приговорен к пяти годам каторги с конфискацией имущества.
Внимательное отношение Моэма к разворачивающимся событиям в Европе в конце концов нашло выражение в романе «Рождественские праздники», представлявшем собой повествование о том, как у английского юноши, выходца из высших слоев, пробуждается понимание причин социальных волнений на европейском континенте. В блестящем эссе «Моэм и будущее поколение», написанном в 1937 году, Гленуэй Уэскотт утверждал, что этот роман имел более важное социальное значение, чем любое другое произведение автора: