– Может быть. Зато Генри говорит, в умственном развитии они отстают.
– Твой Генри все знает, – съязвила Мэвис, но Еву это не задело.
– Было б у них хоть немного мозгов, вели б себя предусмотрительней.
– Ты же сама всегда говорила: принимать противозачаточные таблетки – противоестественно.
– Правильно! Я хочу сказать: нечего девчонкам позволять парням заходить слишком далеко. Вот выйдут замуж, тогда пожалуйста, сколько влезет.
– Надо же! Не ожидала от тебя такого услышать, дорогуша. Вот ты у нас замужем, и что? Вечно жалуешься на своего Генри: то он устал, то ему не до этого.
Тут Ева указала Мэвис на ее Патрика, а та не упустила возможность поведать о всех последних прегрешениях своего муженька в сфере семьи и брака.
– Можно подумать, свет клином сошелся на этом Патрике, – ворчала Ева по дороге домой. – И кто бы что ни говорил, все равно аборты – самое настоящее безобразие!
Она свернула на Фаррингтон-авеню и тут же была остановлена полицейским. Поперек дороги был поставлен барьер, а у тротуара стояли несколько полицейских машин.
– Прошу прощения, мэм, вам придется объезжать. Здесь проезд закрыт, – сообщил констебль.
– Но я здесь живу. Мне только на Веллингтон-роуд и все, – объяснила Ева.
– Туда-то как раз и нельзя. Там заварушка.
– Какая еще заварушка? – Ева вдруг забеспокоилась. – И зачем эта баррикада через дорогу?
Ева открыла дверцу и вышла из машины. К ней приближался сержант.
– Будьте добры, разворачивайтесь и поезжайте отсюда, – попросил он.
– Говорит, живет на Веллингтон-роуд, – доложил констебль.
Из-за угла появились два бойца с автоматами и направились в сад миссис Гранбери, прямиком через клумбу с ее любимыми отборными бегониями. Еве стало все ясно: самые дурные предчувствия уже сбываются.
– У них оружие! – испуганно произнесла она. – О Боже, а мои дети? Где мои дети?
– Все жители Веллингтон-роуд сейчас находятся в здании городского музея. А в каком доме вы живете?
– В девятом. Я оставила своих дочек с миссис Де Фракас и…
– Миссис Уилт, пройдемте, пожалуйста, со мной, – уже помягче сказал сержант, пытаясь взять ее под руку.
– Вы назвали меня миссис Уилт?! – Евины глаза широко раскрылись от ужаса. – Откуда вы знаете мое имя?
– Успокойтесь, пожалуйста. Скоро все будет в порядке.
– Я вам не верю!!! – Ева оттолкнула его руку и побежала по Веллингтон-роуд. Ее перехватили четверо полицейских и привели обратно.
– Вызовите врача и какую-нибудь женщину из полиции! – крикнул сержант. – Посидите пока здесь, миссис Уилт. – И Еву насильно усадили в полицейскую машину.
– Что с моими детьми?! Кто-нибудь скажите, что с ними?!!
– Сейчас вам все объяснят. Девочки в полной безопасности, не волнуйтесь…
– Они в безопасности? Тогда почему меня к ним не пускают? Где Генри? Я хочу видеть Генри!
Вместо Генри явился Мистерсон с двумя полицейскими и доктором.
– Боюсь, миссис Уилт, – начал он, – у меня для вас неутешительные новости. Однако могло быть и хуже. Ваши дети живы, здоровы. им ничего не угрожает, но они в руках вооруженных людей. Мы делаем все, чтобы вывести их из дома в целости и сохранности.
Ева дико взглянула на него.
– Вооруженные люди? Что за люди?
– Какие-то иностранцы.
– Вы хотите сказать, девочек взяли в заложники?
– Этого пока нельзя утверждать. Кстати, с ними ваш муж.
– Я дам вам успокаивающее, миссис Уилт, – вмешался доктор, но Ева отпрянула назад.
– Нет, ни за что! Ничего не надо! Вы меня не заставите…
– Миссис Уилт, успокойтесь и дайте свою руку!..
Но Ева была непреклонна и к тому же слишком сильна, чтобы ей просто можно было сделать укол в такой тесноте. Доктор сдался, когда она во второй раз вышибла у него из рук шприц.
– Ладно, миссис Уилт, не хотите – не надо, – решил Мистерсон. – Только сидите спокойно. Мы отвезем вас в полицейский участок и будем постоянно держать в курсе всех событий.
Невзирая на Евино желание остаться здесь и даже отправиться в дом, захваченный террористами, ее в компании двух женщин-полицейских отвезли в участок.
– В следующий раз, когда попросите меня вколоть ей успокаивающее, я возьму в зоопарке ружье, из которого усыпляют тигров и бегемотов, – сказал доктор, держась за запястье. – И на вашем месте, я бы запер ее в камеру. Сбежит – таких дел вам наделает.
– Куда уже хуже, – проговорил Мистерсон и пошел обратно на узел связи.
Связисты расположились в гостиной миссис Де Фракас и весьма нелепо смотрелись на фоне колониальных сувенирчиков, салфеточек и цветочных горшков. Объединившись, бойцы и люди Мистерсона устанавливали коммутатор, телефонный усилитель, магнитофон и анализатор речи, а со стены на них свирепо взирал покойный генерал-майор Де Фракас.