— Вы что-то увидели?
— Нет, совсем ничего.
— Ничего? Как же вы его чуть-чуть не поймали?
— Я его почувствовал.
— Что вы почувствовали?
— Не знаю, Данглар.
Капитан не стал больше спрашивать, предпочтя оставить Адамберга один на один с его туманными предчувствиями, в этой гонке, где ноги вязнут в мягком иле, а вода смешивается с землей. Чтобы позвонить Камилле, он стыдливо вышел в подъезд, чувствуя себя шпионом.
— Можешь идти, — тихо проговорил Данглар. — Он здесь, и у него работы непочатый край.
— Спасибо, Адриан. До свидания.
— До свидания, Камилла.
Данглар грустно повесил трубку, вернулся за стол и машинально включил компьютер. Радостное гудение машины чересчур громко отдавалось в его мрачных мыслях. Идиотская штука этот компьютер, на все ему наплевать! Через полтора часа мимо быстро прошел Адамберг. Данглар тут же позвонил Камилле, чтобы предупредить о возможном визите. Но ее уже и след простыл.
Адамберг снова наткнулся на запертую дверь, но на сей раз не стал раздумывать и воспользовался отмычкой. С первого взгляда на мастерскую он понял, что Камилла исчезла. Синтезатора не было, инструментов и рюкзака тоже. Кровать заправлена, холодильник пустой, электричество отключено. Адамберг уселся на стул, глядя на опустевшую комнату и пытаясь собраться с мыслями. Он сидел и смотрел, но мысли не шли. Через три четверти часа телефонный звонок вывел его из оцепенения.
— Только что звонил Масена, — послышался голос Данглара. — В Марселе труп.
— Хорошо, — как и утром, ответил Адамберг. — Еду. Возьмите мне билет на первый же самолет.
В два часа, спешно покидая уголовный розыск, Адамберг поставил сумку на стол Данглара.
— Я поехал, — сказал он.
— Хорошо, — ответил Данглар.
— Вы остаетесь за главного.
— Хорошо.
Адамберг думал, что бы еще сказать, и тут заметил у ног Данглара круглую корзинку, где свернулся маленький пушистый шарик.
— Что это такое, Данглар?
— Это кот.
— Зачем вы его принесли? Здесь и без того бардак.
— Дома его оставить нельзя. Слишком маленький, везде лезет и еду сам не найдет.
— Вы же говорили, что не хотите заводить животных.
— Мало ли что я говорил.
Данглар отвечал кратко и немного враждебно, не отрывая взгляд от экрана, и Адамберг уловил в этом молчаливое неодобрение, которое чувствовал иногда в своем помощнике. Он снова взглянул на корзинку, и перед ним возникла картина — убегающая Камилла, в одной руке у нее куртка, в другой — бело-серый котенок, в тот миг он не обратил на него внимания.
— Это она оставила его вам, не так ли, Данглар? — спросил он.
— Да, — ответил тот, по-прежнему глядя в экран.
— Как его зовут?
— Пушок.
Адамберг подвинул стул и сел, облокотясь на колени.
— Она отправилась странствовать? — спросил он.
— Да, — повторил Данглар и на этот раз поглядел в усталые глаза Адамберга.
— Она вам сказала куда?
— Нет.
Последовало короткое молчание.
— Вышло небольшое недоразумение, — проговорил Адамберг.
— Я знаю.
Адамберг несколько раз медленно провел пальцами по волосам, словно сжимая голову, потом встал и вышел, не говоря ни слова.
XXX
Масена встретил коллегу в аэропорту Мариньян и сразу повез его в морг, куда было отправлено тело. Поскольку Масена не мог точно сказать, имеют ли они дело с подражателем или настоящим сеятелем, Адамберг хотел разобраться в этом лично.
— Его нашли голым в собственной квартире, — объяснил Масена. — Замки вскрыты мастерски, очень чистая работа. А ведь там были два новых замка.
— Так же он действовал и вначале, — заметил Адамберг. — У дверей не было охраны?
— У меня четыре тысячи таких домов, коллега.
— Да. Это ему на руку. Он сумел отделаться от полиции за несколько дней. Итак, фамилия, имя, род занятий?
— Сильвен Жюль Мармо, тридцать три года. Портовый служащий, работал в отделе реконструкции судов.
— Судов, — задумчиво повторил Адамберг. — Он раньше жил в Бретани?
— Откуда вы знаете?
— Я не знаю, я спрашиваю.
— В семнадцать лет он работал в Конкарно, там и освоил профессию. Потом вдруг все бросил и уехал в Париж, там выполнял мелкую столярную работу.
— Здесь жил один?
— Да. Его подружка замужем.
— Поэтому сеятель и убил его дома. Он прекрасно осведомлен. Случайности быть не может, Масена.
— Может, и так, но между Мармо и четырьмя вашими жертвами нет совершенно ничего общего. Вот разве только между двадцатью и двадцатью семью годами он жил в Париже. О допросах не беспокойтесь, коллега, все протоколы я отправил к вам.