Еще через несколько дней, уже в декабре, консервативный премьер Великобритании Маргарет Тэтчер наносит визит в Белый дом.
Итогом этой встречи становится четкая согласованная позиция США и Великобритании на декабрьской сессии НАТО. Несмотря на бурные протесты Советского Союза, сессия НАТО принимает решение о развертывании в Европе новых систем ракетно-ядерного оружия средней дальности, нацеленных на советские города. Брежнев, получающий документы сразу из трех инстанций - из КГБ, Министерства обороны и Министерства иностранных дел, уже понимает, что цепь последних событий серьезно ослабила позиции СССР в мире как супердержавы. Страдают геополитические и экономические интересы империи.
А здесь еще Андропов почти ежедневно докладывает о "правом уклоне" нового афганского лидера.
Брежнев все еще сомневается, не решаясь на крайние меры. Косыгин, тоже не сторонник силового решения, понимает, во что это выльется экономически. Кормить огромную страну и еще армию, находящуюся в ней - экономика страны просто не может себе такого позволить. Как ни странно, но на первых порах против силового решения был и Громыко, считавший, что имидж миротворцев нужно сохранять, хотя бы формально.
Черненко и Тихонов, недавно введенные в Политбюро, вообще не имеют права голоса.
Щербицкий, Кунаев, Гришин, Романов, Польше, по традиции, занимаются только своими, внутренними для страны, хозяйственными вопросами.
Оставались четыре "монстра" - четверо старцев, имеющих право решающего голоса в Политбюро.
Если с Кириленко еще можно договориться, а с Установим Брежнев вообще любил общаться и охотиться, то остальных двоих он просто побаивался. Это люди, имеющие в Политбюро почти такой же авторитет, как он сам.
Секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов и Председатель КГБ Юрий Андропов. От их мнения на Политбюро зависит очень многое. Очевидно, что Брежнев не обладал волей Андропова или заразительной, какой-то неистовой убежденностью Суслова.
Заседание Политбюро намечено на вторую половину декабря. Но здесь, в течение десяти дней, пpoиcxoдят странные, практически необъяснимые вещи.
Хорошо зная, что руководство Советского Союза встревожено положением дел в мире, понимая, что декабрьское решение НАТО - очень сильный удар ро позициям СССР в Европе, западные спецслужбы в этих условиях организуют подряд сразу две крупные провокации против СССР.
Расчет на то, чтобы подтолкнуть СССР к решительным действиям? Кому объективно выгодно вторжение войск СССР в Афганистан? Самому Советскому Союзу? Но он и так безраздельно правит в этой стране, заполнив ее своими советниками и консультантами. Но в соседнем Пакистане не прекращаются выступления против США, даже сожжено американское посольство, где погиб американский дипломат.
Только ввод войск СССР в Афганистан может ускорить решение пакистанского руководства о широком привлечении в страну американских специалистов.
Только война в Афганистане автоматически делает Пакистан прозападным государством, с твердой американской ориентацией.
Но ввод войск нужен и Андропову, уже просчитавшему, как трудно убрать Амина и всю его верхушку. С одним X. Амином справиться не сложно, но что делать с этими предателями, так подставившими бывшего лидера Н. М. Тараки?
Теперь уже нелегко оценить, "чьи заслуги больше" - ЦРУ или КГБ, но две подряд провокации совершаются непосредственно перед самым заседанием Политбюро - 11 и 19 декабря* .
11 декабря 1979 года у здания представительства СССР при ООН в Нью-Йорке взрывается бомба. По "счастливой случайности" никто не пострадал.
12 декабря посольству США в Москве вручена нота Министерства иностранных дел СССР "по поводу взрыва бомбы у здания представительства СССР при ООН в Нью-Йорке 11 декабря 1979 года".
Ровно через неделю в Мюнхене подожжено здание представительства Аэрофлота. Вновь по "счастливой случайности" никто не пострадал.
21 декабря посольству ФРГ в Москве вручена нота СССР "по поводу поджога и разрушения пожаром здания представительства Аэрофлота в Мюнхене 19 декабря 1979 года".
Кто совершил эти, на первый взгляд, совершенно бесполезные, пустые провокации?
ЦРУ или КГБ? В данном случае объективные интересы обоих ведомств совпадали.
Однако рискнем предположить, что это сделали все-таки американские "специалисты", ибо Андропов рассчитывал убедить своих коллег по Политбюро в возможности и необходимости силового решения вопроса. За несколько декабрьских дней ему удается заручиться серьезным союзником в лице Дмитрия Устинова, министра обороны страны и лучшего друга Брежнева, которому тот абсолютно доверяет.
Но последние события - две ноты подряд, сессия НАТО, события на Ближнем Востоке, в Иране и Турции - все это превращает "миротворца" Громыко в оголтелого ястреба. Цель достигнута. В Политбюро образовалась мощная коалиция, настаивающая на силовом решении вопроса.
V
- Нам нужны очень хорошо подготовленные люди, - генерал Затонский произнес эти слова подчеркнуто спокойно.
- Понимаю, - Асанов уже решал, кто может принять участие в этой операции.
- Должны быть ветераны Афганистана, знающие язык, обычаи, характер местности, нравы людей, - напомнил Орлов, - там, в Афганистане, сейчас неспокойно. Никто не знает, какой отряд, какую территорию контролирует. В Кабуле по-прежнему стреляют.
- Известно, кто именно захватил Кречетова? - спросил Асанов.
- Да, отрад Нуруллы. Это контрабандисты, враждующие с генералом Дустумом, по находящиеся на его территории.
- Точно известно, что Кречетов жив?
- У нас есть свой информатор в банде Нуруллы.
- А сам Нурулла? Обычный контрабандист или борец за идею? - спросил Асанов.
- Каждого понемногу, - Затонский вздохнул, - разве можно сейчас сказать что-нибудь конкретное. Там такая каша.
- Угу. Которую мы сами и заварили, - мрачно изрек Асанов.
- Что? - не понял Затонский.
- Сначала мы вошли в Афганистан, разворошили сонную страну; потом ушли, бросив их убивать друг друга. А что вы еще хотели? - спросил Асанов.
- Не я принимал решение о вводе, войск. И тем более об их выводе, сухо ответил Затонский.