Норман попробовал было расспрашивать негров, где стояли до войны телеграфные столбы, но негры оказались понаехавшими и до войны в Хоупфилде не бывали.
— Думаю, здесь, — сказал наконец Норман. — Перпендикуляр.
Мы вылезли на поросший хмызняком берег и огляделись. Ни будочки, ни следов столбов. На противоположном берегу реки, если в бинокль посмотреть, хорошо была видна будка. И вроде бы даже линия между нами и будкой была похожа на перпендикуляр. Плюс-минус метров сто по бережку.
Если посмотреть в другую сторону, то хорошим ориентиром была водонапорная башня Хоупфилда. Где башня – там железнодорожная станция, а где железнодорожная станция – там телеграфная контора, куда должны идти провода от будочки. Но вот столбов видно не было. Между нами и башней лежало заброшенное пару лет назад поле, за полем чернели руины Хоупфилда. Города сейчас практически не существовало. Северяне заняли его в 1862, рассеяв конфедератов по окрестностям. Рассеянные конфедераты раза три пробовали если не вернуть город назад, то по крайней мере от души насолить врагам, нарушая связи Арканзаса с Мемфисом, и это у них неплохо получилось: сам город сгорел, железная дорога на Литл-Рок была местами разрушена, от телеграфа остались только воспоминания… нет, похоже, и воспоминаний не осталось, кроме схем в руках Нормана, потому что довоенных жителей практически не было. В последние месяцы в Хоупфилде начали строиться по новой, но народ там обживался в основном пришлый.
— Чисто логически рассуждая, — вслух подумал я. — Если бы линия шла через поле, мы бы следы от столбов увидели – поле же забросили примерно тогда, когда и связь была нарушена. Должны же оставаться если не ямки от столбов, то какие-нибудь пеньки. И если пахали плугом – то, наверное, островки целины вокруг столбов. Значит – что? Значит, мы все-таки не перпендикулярны. Надо смотреть по краям поля.
Мы посмотрели на край поля, более близкий к Хоупфилду.
— Там я смотрел позавчера. Такая надежда была, что в тех кустах…
Кусты выглядели действительно обнадеживающе. Столбы, конечно, в них бы не затерялись, но вот пеньки от столбов – вполне. Да там и будка могла затеряться, кустики были в иных местах выше моего роста.
Мы посмотрели на другой край поля. Там ловить было нечего, поле плавно уходило под воду. Разлив реки в этом году был чрезвычайно большой. Дальше в низинке торчали макушки кустов, но вряд ли где-то там пряталась будка. Будку в любом случае должны были поставить так, чтобы ее даже в большой паводок не затопило.
— «Таинственное исчезновение будки!» – со смешком сказал Норман. — Можно писать мистический роман.
— А вы умеете писать романы, мистер Ирвинг? — спросил я.
— Бог миловал, — рассмеялся Норман. Он глянул вдаль: – Кого это несет по бездорожью?
К нам ехало нечто на двух колесах, влекомое одной лошадью. Черт, надо срочно изучать, как все это называется, а то, может, люди разъезжают на пафосных тачках, а я вдруг это телегой обзову.
— Это ваш приятель тащит нам кого-то в гости, — рассмотрел Норман.
В самом деле, в небольшой коляске сидели Джейк и какой-то бородатый по самые глаза мужчина.
— Мистер Ирвинг, — заявил Джейк, едва коляска подкатила к нам. — Разрешите представить вам мистера Гутвика!
Мистер Гутвик вылез из своего транспортного средства и крепко пожал руку Норману, а потом, после некоторого колебания, и мне, представленному ему в качестве «инженера из Европы».
— Мистер Гутвик возил в Хоупфилд уголь еще до войны и помнит, где находился телеграф.
— Были бы чрезвычайно благодарны, мистер Гудвик, — сказал Норман. — А то мы никаких концов найти не можем.
— Не там ищете, — басовито заявил мистер Гутвик. — Контора-то до войны не на станции, а на пристани была.
Мы перевели взгляд с предательской водонапорной башни на флагшток хоупфилдского дебаркадера, торчащий из-за деревьев, и сразу стало ясно, что на поле и не могло остаться никаких следов, даже если мы стоим прямо на месте мистической будки. Поле ушло в сторону, линию передач следовало искать на берегу.
— А будка стояла около трех тополей! — добил нас мистер Гутвик.
Мы начали искать упомянутые тополя. Тополя по берегу росли в изобилии, но вот чтобы именно три больших рядом…
— Вон там! — указал мистер Гутвик.
Мы посмотрели на островок, отделенный от берега небольшой протокой. На островке, помимо кустов и небольших деревьев, рядом стояли полтора тополя. Один был целый, но какой-то, мягко говоря, потрепанный, от второго осталось только половина ствола. Отщепленная вершина валялась на краю острова наполовину в воде и цепляла на себя разный проплывающий мусор.