– Ну да.
– Почему вы летающую лошадь называли «Кура»??!
– Тише ты! – Я оглянулась и хихикнула. – А то тетя Мила решит, что Геннадий Петров заразился сумасшествием. «Кура» – это курьер. Нечто вроде артефакта – помощника. Покупаешь его в лавке, активируешь. А потом он доставляет герою вещи или доспехи от главной башни, если тот далеко ушел по карте.
– Тогда понятно, – с умным видом кивнул приятель, – а я думал, ты в «танчики» режешься.
– Вы, мужики, других игр, похоже, не знаете, – снова хихикнула я.
По приезде мы с Генкой застали всю честную компанию в сборе. К моему глубочайшему удивлению, ребята выбрали для встречи детское кафе в центре, неподалеку от здания консерватории. Здесь подавали двадцать сортов мороженого, вкуснейшие пирожные и отличный чай. Центр зала был уставлен удобными круглыми столиками с креслами, вдоль стены располагались столы с уютными мягкими диванчиками. В углу зала лежал большой красочный ковер с детской мебелью, коробками игрушек и деревянными качелями в форме перевернутой радуги.
– Странно, – заявила я после общих приветствий, – всегда считала, что для мужчины лучшее пирожное – стейк или котлета.
– Нам тоже немного удивителен выбор заведения, – съехидничал Лешка, рыжий лейтенант, весельчак и балабол, – думали, посидим, как взрослые, но не тут-то было, – и покосился в сторону Василия.
Капитан сердито зыркнул на Лешку, но промолчал.
Ну, теперь все понятно. Василий слышал, что это мое любимое кафе, но сам здесь никогда не бывал. Вот, желая угодить даме, попал впросак. Дело в том, что Василий переехал в Тарасов всего пару месяцев назад. И пока не знает карты города с его увеселительными заведениями в совершенстве.
С Муромцевым мы познакомились прошлым летом в Питере, где Василий трудился опером, а я охраняла одну молодую особу и расследовала убийство нумизмата. Вот в этом расследовании мне и помогал капитан. По окончании наших приключений подопечная обрела семейные ценности на кругленькую сумму, я – моральное удовлетворение от поимки убийц, гонорар и щедрую премию, а Василий, судя по всему, ничего особо полезного. Хотя заслуживал как минимум присвоения очередного звания, ведь официально дело вел он. В общем, что там не заладилось у Муромцева в Питере, не знаю, но теперь он трудится под началом моего приятеля, Генки.
– Что же будем делать? – спросил русый парнишка, с которым я не была близко знакома.
– Учиться, учиться и учиться! Как завещал великий Ленин! – бодро выкрикнул Лешка. – Я вот тут подумал, а он не мог еще «Работать, работать, работать!» лозунгом выдвинуть? Тогда советы, может, не довели бы страну до кризиса недопроизводства.
– Не мог, – хихикнула я, – учитывая отнюдь не пролетарское происхождение Владимира Ульянова, подобный лозунг был бы начисто лишен политкорректности.
– Вот только не нужно о политике, – скривился Генка.
– Мы не о политике, больше об истории. А вообще на правах единственной дамы в компании предлагаю покинуть это милое заведение. Милое, но не совсем подходящее к тематике нашего собрания.
– И куда пойдем?
– Отсюда до проспекта Петровского рукой подать. Прогуляемся и выберем кафе, они там практически на расстоянии метра друг от друга.
– Точно! Много заведений хороших и разных.
– Даже с алкоголем попадаются, – съехидничал кто-то из компании.
На улице я, чтобы утешить, взяла поникшего Василия под руку. С другой стороны, нахально оттеснив Генку, устроился Лешка, с намерением продолжить прерванный разговор.
– Нет, вы только подумайте, если бы не революция, история нашей страны могла пойти совсем по другому руслу!
– Это нам сейчас легко судить, по прошествии десятилетий, видя конечный результат, разбирая чужие ошибки, так сказать. Думаю, тогдашние революционные деятели были уверены в своей правоте.
– Да, – мечтательно закатил глаза Лешка, – жалко, что машину времени еще не изобрели. Вот бы махнуть и все изменить.
– Алексей, это изобретение привело бы к коллапсу.
– Почему, интересно знать? – изумился лейтенант.
– Мало ли, кто что захочет изменить? Ну вот ты, например, судьбу России. А я…
– Евгения отправилась бы в средневековую Европу, сколотила бы там небольшую армию и стала воительницей. Грозной и прекрасной завоевательницей, – язвительно заявил Генка, идущий немного позади всей компании.
– Совершенно не прельщает, – отрезала я, бросив лукавый взгляд через плечо. – Лучше Америка, лет так за пять до ее открытия Колумбом. А то и за три года. Думаю, за это время я успела бы подготовить наивных индейцев к вторжению коварных европейцев. Это спасло бы целую нацию от истребления и, разумеется, навсегда изменило историю не только обеих Америк, но и Европы. Да и остальных стран обязательно коснулось. Ведь в нашем мире все взаимосвязано.