Зачесывая назад пятерней влажные после душа волосы, Леви пошлепал босыми ногами к шкафу дедули Аккермана. Новая белая рубашка. Строгие черные брюки со стрелками. Отражение в зеркале на внутренней стороне створки намекало, что выглядит не очень.
— Твою ж мрять! — раздалось из-за спины. — Белый верх, черный низ. Только траурной повязки на рукаве не хватает. Ты на похороны собрался?
— На собственные, — отбрил Леви кота. — Кто мне любимые голубые рубашки на тряпки порвал? Не напомнишь, серафим хвостатый?
— Испугался я. Не привык еще к вашему миру. — Поц примирительно потерся шерстяным боком о штанину. — Это моя первая миссия. Неуютно, непривычно, все пахнут, всё пахнет… Одежду из вульгарных материалов носят. Нет, чтобы облачиться в музыку сфер и звездный ветер… А вы — в тряпки мяунутые!.. Потом загрузился, адаптировался с грехом пополам.
— Эй, тебе ругаться, вроде, не по чину.
— С кем поведешься. Кто дал мне, красивому, матерную кличку? — надулся Поц Злоебучий, дернул кончиком хвоста и приподнял морду вверх. — Ковбойка на кнопках и джинсы-классика. Кедики… шмедики… задолбали педики… Жалко, криперов нет — стал бы росточком повыше. — Кошак задумчиво шевелил усами, обнюхивая коробки с обувкой. — Ой мя-а-а, как все запущено.
— Ща домяукаешься.
— О, конверсы… Вот их и надевай, герой-любовник. Не ссы. В нужный момент подскажу, что делать.
Устремив хвост в потолок, Поц неспешно удалился на кухню к мискам. Леви цыкнул с досады, но достал с полки тщательно сложенную ковбойку. Зеркало удивило. Слегка выцветшая джинса придала привычно-хмурому облику налет благородного ретро с легким оттенком прерий Дикого Запада. Еще Стетсон** на макушку, кнут на ремень, потертые чапы *** — и можно просить Микасу найти рольку в масштабном вестерне. Блокбастер «Метр-со-шляпой уделывает всех». Восходящая звезда Леви Аккерман валит пачками мексиканских бандосов и техасских рейнджеров. Пора заканчивать пиздиханьки и ехать. «Часикам к семи» уже через десять минут.
Ранний вечер налетел прохладным ветром с реки и непривычной тишиной. Мимо грустно прополз пустой автобус. Простые обыватели Елды-Марлийска разъехались по фазендам жарить шашлыки и запускать китайские салюты под самогон с пивом. Средний класс наверняка затусил в «Нахтигале» — будет Сыну турецко-подданного денег на свадьбу. Элита отбыла на тойотах в скромное (всего-то пара гектаров) поместье Закклеева. Леви ушел в глухой отказ еще загодя, пообещав, что 9 Мая явится при параде и выпьет за Победу не один раз. Мамой поклялся. Ну не мог он слушать репертуар Цоя, Талькова и Лепса в исполнении мэра даже под обещанный вискарь из самой Пиндосии! Шифером поехал бы от воспоминаний о днюхе Розы… О том, как сорвалось запланированное им, идиотом, жаркое примирение в ближайшей свободной спальне. Человек предполагает — космический ежик располагает. Зато сегодня появился, мать его, шанс. Или это снова проделки творца всего ссущего, едящего и пьющего? Эрен-Ерен. Боль, которая поселилась в сердце во всех вселенных. Сладкая и горькая. Дурманящая и завораживающая сознание до ледяной чистоты воздуха над легендарной долиной Наска в Чили, куда они слетали в отпуск. Осколки воспоминаний о шестом мире… Тянущая и ноющая, словно застарелая рана. Память о мире титанов, которая навсегда останется в кровотоке. Несмотря на обретенный покой и синеву неба над Волгой. Без стен, закрывающих гнетущей серостью горизонт.
Он припарковался за три дома до салона. Не чтобы размять ноги, но по привычке шифроваться. Непонятно, от кого… Хлопок двери и писк включенной сигнализации формально отрезали путь к отступлению. Толковые мысли голову не навестили. Озарение от хвостатого серафима тоже не спешило. Придется идти, надеясь на всемогущий авось.
Стеклянные двери плавно разъехались.
— Леви-и-и… Исаакович! — подвыпившая «королева Хистория» налетела с объятиями и бокалом шампанского.
Все понятно. Корпоративчик в разгаре.
— Вы… Вы за Ереном? — осторожно поинтересовалась администраторша Оля.
— Точно не за тобой, — хмыкнула Имир и присосалась к бутылке с пивом. На этикетке соловей вдохновенно раскрыл клюв навстречу березовой веточке. Подгон от Шмидта.***
— Да, за ним, — отцепив Кристу, бросил Леви и подпер спиной витрину. Похерфейс он держать умел, но сейчас потряхивало.
— Они с Мариком курить пошли. Я позову! — радостно запищала Криста и унеслась налево по коридору.
Первым в зале появился здешний Марко Бодт. Помялся, потоптался, явно не зная, куда себя деть, покраснел ушами и отступил к рогатой вешалке. Йегер шагнул вперед и застыл, опустив голову. Густые тени ресниц на острых скулах. Закушенная нижняя губа. Знакомая майка с Беном Соло. Руки в карманах светлых афгани. Сквозь мягкую ткань видно — пальцы сжаты в кулаки.
Святые котики, помогайте, заразы хвостатые!
На секунду почудилось — кто-то перехватил управление. На середину залы ноги вывели сами. К странному поведению нижних конечностей Леви не имел никакого отношения. Левая рука потянулась к вороту ковбойки. Пальцы крепко ухватили планку.
Рывок.
Пенг-пенг-пенг!
Кнопки расстегнулись с глухим металлическим звуком.
И жестом «век воли не видать» человек-закон распахнул рубаху на груди. «Понял, зачем кнопки? Чтоб в петлях и пуговицах не заблудился!» — на долю секунды перед глазами мелькнула ехидная усатая мордель. Тут же вернулся контроль над телом. А потом Леви снесло ураганом. Долгожданным запахом степного ветра с тонким привкусом свежести лимона и терпкости зеленого чая. Вихрь бессвязных слов жарко обжег лоб искрами воспоминаний о вечерах, проведенных вместе. Ногти впились в лопатки сквозь застиранную джинсу. Как же он скучал по мелкому засранцу! Пухлые губы задели висок, ткнулись в шею и ниже. Туда, где чернела готическая Е.
— Ты сделал это, — тихий шепот проник под кожу, заполняя черную пустоту теплом и клятвой. Что они вместе. Навсегда. Пока костлявая не заявится по их души. И даже после. Они будут рядом и в тоннеле, мерцающим синим неоном. Везде, куда бы ни забросила судьба.
Ощутив влажное прикосновение языка к верхней губе, Леви ухватил мальчишку за свернутый на затылке пучок и впился в приоткрытый рот. Ощущения. Провалился, словно в кроличью нору, в родную влажность. Сознание сосредоточилось, сфокусировалось на кончике языка, скользящего по зубам. Верхние резцы немного, совсем чуть-чуть, выступали вперед. Он всегда знал это, но сегодня сердце затопило волной, смывающей тупую боль последних дней. Простое касание развернулось до звездной спирали Млечного пути, разгоняя проникшую в душу темноту одиночества. Мальчишка шумно втянул носом воздух. Леви слышал это столетия назад или всего несколько недель?.. Ежик всемогущий, как же долго они не целовались! Вечность?..
— Ну, горько, — где-то в другой галактике буркнула Имир.
— И-и-и, горько! — восторженно завизжала над ухом Криста.
Длинные пальцы Ерена очень вовремя ухватили за мошонку.
А, черт!
— До хаты дотерпим? — усмехнулся Леви в зацелованные губы.
— Я постараюсь? — Распахнулись навстречу глазищи, купая в пронзительной зелени мая.
— Я тоже, — легонько боднув в лоб. — Но будет нелегко.
— Можете у Марика на массажном столе, — защебетала не в меру услужливая Криста. — Стол у нас крепкий.
— Спасибо, обойдемся.
До авто они брели в обнимку, пошатываясь. Пьяные от заходящего ласкового солнца, густого шума сочной листвы каштанов, протяжного гудка теплохода у Арбузной пристани. И без ума друг от друга. Ерен молчал. Леви, прижимаясь к боку, слышал частые удары сердца, впитывая сквозь ковбойку родной звук. Пискнула сигнализация. Они как-то забрались на сидения. Мотор послушно рыкнул. И тут чертовы длинные пальцы легли на бедро, заставив вздрогнуть от прилива крови куда не надо. Не сейчас. Не хватало фонарные столбы по дороге пересчитать.