После контрольных пусков ракет подводная лодка в конце декабря 1962 г. была принята в состав флота в качестве опытовобоевого корабля.
17 февраля 1963 г., после успешной стрельбы на максимальную дальность из Норвежского моря, лодка всплыла в надводное положение, и курящим офицерам командир С. Бочкин разрешил по очереди подниматься на ходовой мостик. В 16.15 был обнаружен сигнал радиолокатора, и лодка срочно погрузилась. В перископ обнаружили патрульную «летающую лодку» ВМС Норвегии. Только через три часа, во время вечернего чая, обнаружилось отсутствие на борту начальника стартовой команды полигона Евгения Панкова. При срочном погружении он, видимо, замешкался и остался в ограждении рубки. Поиски оказались безрезультатными. Это был первый и, кажется, единственный случай после войны, когда человека «забыли» наверху при погружении.
Переоборудована по проекту 629А. Начало работ 22 декабря 1966 г., окончание 14 сентября 1968 г. Подписан приемочный акт 30 сентября 1968 г.
Осенью 1968 г. вошла в состав 16-й дивизии 12-й эскадры подлодок Северного флота.
30 января 1969 г. перечислена в состав 16-й дивизии 3-й флотилии подлодок Северного флота.
По директиве Главного штаба ВМФ от 23 июля 1976 г. передана в состав Балтийского флота, прибыла на базу в Лиепая 25 сентября 1976 г.
В июле 1977 г. стала Б-142.
Известные боевые патрулирования:
01.03–14.05.69— боевая служба в западной части Атлантического океана;
08.07–10.09.77 — боевое дежурство с последующим выполнением задач БС в Балтийском море;
03.11–23.12.78 — боевое дежурство с последующим выполнением задач БС в Балтийском море;
16.06–13.08.79 — боевое дежурство с последующим выполнением задач БС в Балтийском море;
16.07–01.09.80 — боевое дежурство с последующим выполнением задач БС в Балтийском море;
13.05–10.07.81 — боевое дежурство с последующим выполнением задач БС в Балтийском море;
01.07–29.08.82 — боевое дежурство с последующим выполнением задач БС в Балтийском море;
По классификации НАТО — «Гольф» И. Исключена из состава ВМФ СССР 1 октября 1990 г.
Лиепайская Военно-морская база в структуре Балтийского флота считалась основной. Она использовалась еще до революции, поскольку была одной из немногих незамерзающих гаваней на Балтике. В Лиепае базировались подлодки проекта 629А. Они были переведены с Севера в ответ на размещение в Европе американских ракет средней дальности «Першинг-2».
Учитывая подлетное время «першингов» 6–7 минут, трудно понять, как могли ответить на этот вызов устаревшие субмарины, ракеты которых нужно целый час готовить к запуску. Их вывод из состава Балтфлота начат в 1989 году. Все они остались в Латвии.
Согласно контракту № 148/8/14 Северо-Западной группы войск, подводная лодка Б-142 передана Военно-морским силам Республики Латвия на плаву. Еще четыре «Гольфа» — Б-79, Б-96, Б-183 и Б-372 — брошены в полузатопленном состоянии.
ВЕСЬ «ГОЛЬФ КЛАСС»: БУХТА ТАРЬЯ
15 августа 1938 г. в бухте Тарьинская, на рейде небольшого лесистого острова впервые бросили якоря три дизельных подводных лодки. Интересный вопрос — почему остров Лахтажный стал полуостровом? На то было две веские причины. Во-первых, путь посуху от подножия сопки Тарья упростил сообщение базы с Большой землей. Правда, строительство нормальной дороги вокруг всей бухты затянулось до конца столетия. Зато второй резон был реализован почти немедленно. Подводникам перестали выплачивать солидную «островную» надбавку. Перешеек позволил перевести их в разряд обитателей материка!
Так родился 41-й отдельный дивизион подводных лодок 4-й бригады Тихоокеанского флота. Решение о создании базы подводных лодок на Камчатке Военный совет Тихоокеанского флота принял 2 июля 1938 г. Построили торпедную мастерскую, камбуз, пекарню и баню, но нескоро — бревенчатую казарму. В ней и прожили всю войну. Только перед самым ее концом камчатские подводники получили мало-мальски сносное жилище — плавбазу «Саратов». В море выходили редко, берегли ресурс для отражения атаки на полуостров. Но, поскольку прямой угрозы японского нападения не было, еще в первые месяцы войны отряд «камчадалов» бросили оборонять Москву. Полного комплекта экипажей на девять «щук», «сталинцев» и «ленинцев» у комдива А. Кулагина не было. А на второй год урезали корабельный состав. Северный флот нуждался в больших лодках. Л-15 и Л-16 ушли из Рыбачьего. В состоянии «медвежьего угла» база довольно долго пребывала и после войны.
Вот впечатления от камчатского подплава первых послевоенных лет: «Один пирс, деревянный, у которого стояла замечательная плавбаза «Теодор Нетте», воспетая Маяковским — железная коробка, железные каюты и масса крыс, удивительно откормленных. Страшно было спать ложиться… Лодки швартовались прямо к плавбазе, больше некуда. Отопительного буксира на зиму не было. Места всем не хватало. Часть моряков жила на лодках, ночами примерзая одним местом к переборке…»