— Никита Немиров, из 13 палаты. На каких процедурах?
Тучная медсестра внимательно посмотрела на девушку, и выдернув руку грубо ответила:
— Не знаю. Не назначали. Ищите лечащего врача.
— А где он?
— Да не знаю я. — раздраженно буркнула медсестра. — На обходе он.
Мила взглядом проводила неприятную женщину, и направилась в сторону кабинета доктора Тройкина.
Тройкин уже пять лет был лечащим врачом Никиты, и всегда слишком трепетно относился к несчастному. В его речи и интонации было столько участия к мальчику, что Мила в какой-то момент приняла доктора как члена своей семьи. Только он один мог подсказать, как правильно уловить настроение Ника, когда с ним можно разговаривать, а когда лучше промолчать. Он знал Никиту как ни кто другой.
Мила застала доктора в кабинете, за изучением карты одного из пациентов.
— Извините, Сергей Александрович, я вам не помешаю. — поинтересовалась Мила, просунув голову в дверь.
Тройкин поднял голову, бросил взгляд из-под очков и узнав Милу растянулся в широкой улыбке.
— Здравствуй Милочка. Проходи конечно. Что-то случилось?
— Здравствуйте. — Мила вошла. — Я думаю ничего не случилось. Но сегодня Ника забрали на процедуры, и я уже час его жду. Можно мне узнать где он, и как его найти?
Тройкин удивленно нахмурил брови и погладил свою седую бороду.
— Процедуры? Но я не назначал мальчику утренних процедур. Он должен быть в палате.
— Его там нет. — встревожилась Мила. — А где он может быть?
Тройкин поднялся, положил увесистую папку в шкаф.
— Пойдемте посмотрим.
Они вернулись в палату, Тройкин осмотрелся и удивленно пожал плечами.
— Ничего не понимаю. Он должен быть здесь.
Он вышел в коридор и громко окрикнул медсестру. Не ту которая попалась Миле, а другую.
Она подошла.
— Леночка, где больной из 13 палаты? — строго спросил Тройкин.
— Не знаю, Сергей Александрович. Должен быть на месте.
— Что значит не знаю? Как это возможно, что больной свободно покидает свою палату и начинает самостоятельно бродит где-то без вашего ведома. Что за халатное отношение к пациентам?
— Но Сергей Александрович, вы же знаете, я одна на все отделение. Лида ушла за анализами и уже час не возвращается. Разве за всеми усмотришь?
— Уволю. — проворчал Тройкин.
Мила стояла в стороне и внимательно слушала разговор. Услышав, что никто толком не знает где может быть ее брать, она заметно разволновалась.
Она вернулась в палату и только тут заметила то, что должна была заметить сразу же. Тяжелая штора, обычно глухо задвинутая, слегка отходила от стены и еле заметно колыхалась словно от ветра.
Мила бросилась к окну и распахнула шторы, оно оказалось открытым.
Никита сидел на парапете, обняв руками колени, и плакал. Так тихо, что услышать его практически было не возможно.
— Ник. — тихо, чтобы не спугнуть брата позвала его Мила.
Никита обернулся и посмотрел на сестру. Впервые за долгие годы, взгляд его был осознанным. Мила словно увидела своего прежнего брата. Он смотрел на нее несколько мгновений, затем прошептал одними губами:
— Помоги мне.
В палату вошел Тройкин и медсестра, увидев девушку, торчащую из окна, Тройкин грозно рявкнул:
— Почему оно открыто!
Медсестра жалобно что-то промяукала.
— Санитаров! Быстро! — гремел Тройкин.
Он бросился к окну, а женщина побежала за помощью. Мила продолжала висеть в окне.
— Родной мой. — прошептала Мила. — Не шевелись, пожалуйста.
Парапет, на котором сидел мальчик был достаточно широким. Вероятно, влекомый одному ему известными темными мыслями Никита сумел выбраться наружу, но не сумел самостоятельно вернуться обратно. Это и напугало его, решила Мила.
Сколько он так сидит? Милу бросило в озноб от мысли, что он мог сорваться вниз, с высоты четырех этажей.
В мгновение, Мила выбралась из окна, не давая доктору возможности поймать ее и двинулась по парапету на встречу к юноше.
Никита внимательно следил за действиями сестры, во взгляде его блестело любопытство. Когда Мила подошла к нему, он неожиданно выпрямился и сделал шаг в сторону от нее.
Мила замерла.
— Ник. Малыш. Не шевелись. Я помогу тебе.
Но Никита замотал головой.
— Никто. Никто мне уже не поможет! Только я сам. Столько мыслей. Столько мыслей. Они жужжат, жужжат, мешают спать. Я пытался забыть…
До Милы дошел смысл его слов.
— Ник. Ты не виноват. — с последней надеждой прошептала Мила и сделала шаг навстречу брату.
В тот же момент, он улыбнулся и шагнул вперед.
— Нет. — закричала Мила, падая на парапет.