18 февраля был вторник, то есть людей на Майдане было не так и много. В этот день Рада голосовала за возврат к Конституции 2004 года, так как у Партии Регионов было большинство — можно было ожидать, что регионалы попытаются не голосовать. В связи с чем, и видимо не без согласования с оппозицией — утром от Майдана тронулся «мирный марш» к Раде. Там — марш перестал быть мирным, кто-то бросил светошумовую гранату, после чего начался силой разгон «ходы».
Разгромленные силы «мирной ходы» бегут на Майдан, под защиту баррикад, частично уже разобранных. Поджигаются покрышки. В 20.00 этого дня — начинается штурм Майдана, в том числе с попыткой пробить баррикады БТРом. БТР — забрасывают бутылками с зажигательной смесью. Столкновения с Беркутом и внутренними войсками — продолжались всю ночь.
19 февраля — был день, когда стороны зализывали раны и подсчитывали потери. Майдановцы пытались как можно быстрее восстановить баррикады, силовики — закреплялись на новых позициях и готовились к штурму. Одновременно с этим — готовилось некое мирное соглашение. Но впереди — было двадцатое февраля…
Соня Кошкина. Евромайдан
К десяти утра расстановка сил была следующей. Люди с Майдана продолжали подниматься вверх по Институтской. Передовые колонны продвигались дальше — к Шелковичной, Липской, Крепостному переулку, чтобы попытаться выйти к парламенту со стороны станции метро «Арсенальная» и Мариинского парка.
Но правительственный квартал бы полностью оцеплен. Все возможные подходы к Раде намертво заблокированы — где силовиками, а где грузовиками, КамАЗами и техникой. Перекрестки улиц выглядели примерно одинаково. Первая линия — «Беркут». За ними — тяжелые военные машины. Далее — второй кордон силовиков. Через несколько сотен метров — третий. За четвертой линией оцепления — Мариинский парк, на склонах которого несколько тысяч «титушек». Под Радой, на площади Конституции — Антимайдан с бело-голубыми флагами. Типа «мирный митинг», который «охраняют» силовики. Тут же, в парке, базировались дополнительные силы «Беркута» — здесь был их тыл. Улицы Грушевского и Шелковичная были заставлены тяжелой военной техникой, пассажирскими и милицейскими автобусами.
Сотрудников ВР и журналистов, спешивших на заседание, пропускали через узкий коридор на углу Шелковичной и Институтской. Два КамАЗа были припаркованы друг к другу так близко, что даже одному человеку средней комплекции тяжело было протиснуться в эту щель. Разве что боком. Впрочем, и этот «КПП» скоро закрыли.
Митингующим показалось, что слабее всего с внешней стороны укреплен перекресток с Крепостным переулком. Они тогда еще не знали, что в самом переулке больше тысячи «беркутовцев», военная техника, а за их спинами — силовики из Мариинского парка. Снаружи, со стороны Институтской, Крепостной охраняли молоденькие парнишки из Внутренних войск. Основную преграду для демонстрантов здесь представляли несколько милицейских автобусов, заграждавших улицу.
Отделившись от головы колонны, несколько человек пошли на штурм. Их задача была оттащить автомобили с проезжей части, тем самым освободив дорогу. Бойцы Самообороны пытались их сдержать, но это было уже невозможно. Одну машину активистам удалось завести и отогнать. Линия обороны оголилась. Внутренние войска попятились в глубь Крепостного. Им на подмогу из Мариинского спешил до зубов вооруженный «Беркут».
Первый удар приняли на себя сотни Самообороны. Те самые, что сопровождали колонны, прикрывая их по флангам. У самооборонцев были щиты и деревянные палки, на головах — строительные каски, на руках и ногах — наколенники и налокотники. У кого их не было — просто обматывали ноги поролоном. Но вся эта «амуниция» ни в какое сравнение не шла с бронежилетами, специальными шлемами и резиновыми дубинками «Беркута». Силы были не равны. «Беркут» был очень зол. Попытка митингующих проникнуть на «их» территорию, каковой они считали участок парка и все дороги от станции метро «Арсенальная», была воспринята ими как агрессия.