Затем таким же образом погибло государство Центральной Рады, гетмана и Директории. Два миллиона украинцев, сведенных в украинизированные части российской армии, отказались защищать родину и разошлись по домам, предоставив право сражаться за Украину немцам, Антанте, полякам и большевикам. Результат — тот же. На большей части территории Украины большевики создали УССР, меньшая отошла к Польше.
В 1991 году украинцы на втором референдуме голосовали за самостоятельность, мечтая о том, как начнут продавать «москалям» сало «по мировым ценам». До сих пор обижаются на то, что, как выяснилось, мировые цены на нефть и газ постоянно растут, а сало никому не надо — у всех своего девать некуда.
Желание мелко подгадить соседу, предать, выгадать что-то, обманув ближнего, согласие потерять глаз, чтобы сосед вовсе ослеп — характерная особенность формирующейся украинской нации. Отсутствие или забвение героев толкает ее на героизацию подонков, отсутствие истории, уходящей в глубь веков, рождает спрос на национальную «родословную», восходящую к трилобитам.
Швейцарцы в XV веке не комплексовали из-за того, что до них не было швейцарцев. Они даже не знали, что являются швейцарцами. Они стремились к независимости от Габсбургов и от Бургундского герцогского дома, поскольку это диктовали им экономические интересы. Захватившие Италию остготы не пытались вести свою историю от римлян — они гордились тем, что смогли осилить и покорить империю. Американцы времен Декларации независимости объявили себя отдельной от англичан новой нацией. Они также по экономическим и политическим причинам никогда не скрывали этого и не искали предков среди неандертальцев.
Эти народы не комплексовали от своей молодости и «неисторичности», поскольку у них были реальные достижения: они могли показать потомкам завоеванную или, наоборот, защищенную от завоевания землю. Вопрос о нации не возникал — народ сплачивался в невзгодах и совместной борьбе. И если бы украинцам не навязывали маргинальные идеи, они, уверен, могли бы превзойти и швейцарцев, и американцев, ибо гордость за то, что твоя нация и страна — самые молодые на континенте, что они могут обогатиться многовековым опытом (в том числе и печальным, и трагическим) «старых» наций, что они способны родить здоровую национальную идею, построенную не на стонах и неполноценности, а на желании конкурировать и побеждать.
Украинцы вечно получают независимость как дар судьбы, как Божий промысел. Она падает на них нежданная-негаданная и, в общем-то, как оказывается через некоторое время, ненужная, но расстаться с ней тоже жалко — может, когда-нибудь пригодится. Не зная, что делать с этим Божьим даром, понимая, что он не заслужен, формирующаяся нация и ее лидеры начинают придумывать себе внешних и внутренних врагов, с которыми они когда-то во тьме веков начинали и сейчас продолжают бороться. Рано или поздно они убеждают и обучают неплохо к ним относившихся соседей в том, что те враги, мечтавшие всю жизнь о покорении «свободолюбивого народа». Когда же соседи приходят покорять, то выясняется, что «свободолюбие» испаряется и интервентов встречают с хлебом-солью уставшие от «руины» «посполитые», наивно мечтающие о том, что паны чужие будут к ним добрее собственных.
И так повторяется из века в век. И из века в век, получив на короткое время независимость и право самим выбирать власть, украинцы пытаются выбрать вождями худших (наверное, чтобы остальным было не так обидно). Затем, быстро устав от риторики вождей — наиболее ярких «носителей» комплекса неполноценности как национальной идеи, садятся на завалинку и начинают петь грустную и вечную песню о том, как «закотилось над Украйной ясне сонечко»…
Аннигиляция «национальной идеи»
Если у Украины появится геополитический враг, добивающийся уничтожения ее государственности, он (этот враг) должен молиться за то, чтобы Виктор Андреевич Ющенко как можно дольше оставался президентом, и чтобы парламент и правительство как можно скорее удовлетворили все его требования.
Я уже писал, что до прихода Виктора Ющенко к власти Украина, по сути, не имела серьезных внутренних проблем. С 2004 года две части страны — центро-запад и юго-восток — находятся в перманентном противостоянии практически по всем коренным вопросам внутренней и внешней политики. Случайно ли это? Думаю, что нет.
Давайте вспомним, что концепция создания независимого украинского государства в пределах границ бывшей УССР изначально базировалась на понимании многоэтнического характера такого государственного образования. Это накладывало определенные ограничения на внутреннюю и внешнюю политику. В частности, во внешней политике была принята концепция невхождения в военные блоки и постоянного нейтралитета. В свою очередь, внутренняя политика базировалась на минимизации вмешательства центральной власти в деликатные культурные, религиозные и языковые вопросы.
Вышедшая из состава СССР Украина, вернувшая к тому же в Крым татар, оказалась своего рода мини-империей. В ней, кроме собственно титульной нации, проживали миллионы русских, которых, вкупе с русскоязычными и русскокультурными украинцами, трудно назвать даже национальным меньшинством. К этому надо добавить крупную и влиятельную еврейскую общину, компактно проживающие меньшинства: упомянутых крымских татар, венгров, поляков, румын, гагаузов и других. Всего при первом украинском президенте Леониде Кравчуке в стране с гордостью насчитали «свыше ста национальностей», как в бывшем СССР.
Как свидетельствует исторический опыт, подобное «имперское государство» может существовать, лишь являясь универсалистским по своей сути и природе. Практически все имперские государства от Рима до Российской империи стремятся кооптировать меньшинства в общегосударственную систему, объединяя их единым бюрократическим аппаратом, едиными налогами, гарантируя военную защиту и не вмешиваясь в их религиозные, языковые и культурные традиции.
Нуждавшиеся в увеличении налоговых поступлений и в рекрутах для армии римские императоры просто расширяли права гражданства до тех пор, пока оно не охватило поголовно практически все полноправное население бывших провинций империи. Культурная лоскутность империи не помешала ее гражданам, принадлежащим к различным племенам, народам и расам, находящимся на разном уровне культурного и политического развития, говорившим на разных языках, успешно защищать ее. И, если в силу сложившихся обстоятельств, во многом имеющим субъективный и случайный характер, в конце V века Западная империя пала (хоть до начала V века считалась более жизнеспособной), то Восточная не только устояла, но при Юстиниане (в VI веке), несмотря на постоянную персидскую угрозу, вернула значительную часть ранее потерянных провинций (кроме Галлии, Британии и части Испании).
Точно так же ассимилировал регулярно и небезуспешно вторгавшихся на его территории северных кочевников и Китай. Наибольших успехов, в том числе не повторенных по сей день территориальных приращений, династия Тан добилась именно в тот период, когда кочевники и ханьцы действовали совместно, не забывая, что они — разные народы, но дополняя и взаимно обогащая друг друга, как имперские подданные.
В России, до 1917 года, русские, украинцы и белорусы считались единым православным народом, что было тем более верно, поскольку этнографические отличия между Минском, Полтавой и Москвой значительно менее заметны, чем между Архангельском и Астраханью. В то же время ограничения, накладывавшиеся на имперских «инородцев» (неправославных), имели скорее характер преференций. Так, их не призывали в армию, они вместо регулярных налогов платили ясак натурой (преимущественно пушниной), ими управляли их собственные «князья», одновременно получавшие и российское дворянство, и т. д.
Толерантность царского правительства заходила так далеко, что на российских имперских орденах, вручавшихся особам неправославного вероисповедания, дабы не смущать оных, вместо религиозных символов — изображений святых — помещался двуглавый орел. Империя всеми силами подчеркивала, что ее не интересуют культурно-национальные предпочтения подданного, только — верная служба общей Родине, которая является важнейшим и единственным критерием его успешной карьеры.