Выбрать главу

для перестраховки (впрочем, скорее излишней — из одной жадности к дополнительным

процентам) с народом была проведена еще и разъяснительная работа.

Средства массовой информации объяснили Петру из Полтавы, что он, оказывается,

является рабом Ивана из Костромы и что из этого факта проистекают все его беды:

коварный колонизатор Иван не только живет за счет раба своего Петра, но при этом

еще и всячески над бедным Петром измывается… Художники слова мигом облекли эту

новость в образную форму — и в течение нескольких месяцев нельзя было включить

телевизор или радио, чтобы не услышать оттуда, что «Украйина стогнэ… плачэ…»,

«Украйина стойить на колинах» и тому подобное. И правда, великий стон стоял в ту

пору над Украиной — стон в средствах массовой информации. Для несведущих этот

стон вполне мог показаться стоном самой Украины…

Заметим к тому же, что все это происходило как раз в такую девственную эпоху,

когда невинный наш обыватель свято верил во всякое новое слово — так что услышав

новое слово из телевизора или прочитав его в газете, готов был чуть ли не тут же

бежать — воплощать это слово в действительность. Добавим сюда и то, что откровения

вроде того, что «Украйина стогнэ…» и «Украйина стойить на колинах» — для

большинства тогда были в диковинку. Поэтому неудивительно, что наши

дисциплинированные и вдобавок доверчивые и сердобольные телезрители (они же —

читатели газет и слушатели радио) по первому же зову кинулись к своим урнам и

проголосовали, чтобы ее — то есть Украину — перестали, наконец, обижать.

А тут еще Народный Рух не поленился изготовить и преподнести каждому жителю

Украины листовочку, в которой для неискушенной части населения разъяснялось, как

правильно голосовать и что именно вычеркивать. Для искушенной же части электората,

на той же листовке, в виде «информации к размышлению» давались статистические

данные о том, как много мы всего производим, и прозрачно намекалось, что стоит

только нам проголосовать определенным образом — то есть совершить несложную,

требующую лишь ловкости рук, манипуляцию с опусканием бюллетеня в урну, как

Украина тут же превратится в развитую европейскую державу, в нечто подобное

Франции или Германии, а ее граждане поголовно станут «средними европейцами».

Смысл листовочки, в общем, сводился к двум зловещим словам: «Нас объедают!»

Это «нас объедают!» было воспринято народом как своего рода «отечество в

опасности!» — а надо знать украинскую душу, чтобы понять, с какой болью оно

отозвалось в украинской душе, вылившись в единый многомиллионный вздох, который

Кравчук тут же пересчитал и документально оформил.

Что уж говорить об остальных, если против такого аргумента не устояли и

убеленные сединами ветераны второй мировой — последний и, казалось, нерушимый

оплот дружбы между народами, — которых еще за год до референдума заподозрить в

каких-либо симпатиях к украинской национальной идее никто бы не посмел. А ведь их в

свое время — не то, что нынешние идеологи, но даже один из «первоисточников» этой

идеи — сам Степан Бандера! — пытался, но не сумел переубедить (напротив: многие

из них после войны гонялись за этим «первоисточником» по карпатским лесам, желая

ему погибели)… С ними, ведь, и Гитлер не смог ничего сделать…

Тут уж не иначе, как очередная загадка украинской души, посчитавшей в тот

момент, что ее «объедают»… Видимо и Гитлеру, в свое время, следовало бы проявить

гибкость и, вместо «кнута», двинуть на нас с «пряником»…

3

Сознательные украинцы

Но вот я уже снова слышу многочисленные голоса моих оппонентов, обвиняющих

меня теперь в том, что я пытаюсь представить украинский народ неким тупым и

безвольным стадом, которое можно загнать куда кому вздумается. Поэтому, спешу

оговориться: были, конечно же были такие, кто вполне понимали, что делают. Таких,

правда, было меньшинство, но умных людей, как известно, всегда мало.

Засим, с большим удовольствием покидаю сферу «коллективного

бессознательного» — и перехожу к сознательной части нашего населения: к тем, кто

голосуя на референдуме, себе, так сказать, не навредил, и чьему волеизъявлению

соответствует то положение вещей, которое мы «имеем на сегодняшний день».