Согласитесь, как-то странно голосовать за независимость, чтобы избежать коммунистического реванша, и тут же избирать президентом консервативного коммуниста. В критические августовские дни ГКЧП Кравчук отметился тем, что в обращении к народу от имени Верховного Совета УССР ни словом не обмолвился о попытке переворота в Москве, а призвал народ Украины сосредоточиться на уборке урожая. Ситуация в Киеве настолько контролировалась советскими и партийными органами, что представители ГКЧП даже посчитали излишним вводить в город войска.
Агитация за голосование в пользу независимости на референдуме 1 декабря велась теми же советскими и партийными органами, теми же коммунистами, которые только что сами же запретили свою партию. Забавный момент заключался в том, что запретить деятельность КПСС украинский парламент не мог, поэтому Верховный Совет запретил КПУ, которая в поддержке ГКЧП замечена не была – иначе трудно объяснить сохранение всех ее членов на руководящих политических должностях.
В ходе агитации населению объясняли, что украинская независимость не против Союза – просто, опираясь на итоги референдума, республиканские власти смогут, мол, лучше отстаивать украинские интересы при реформировании СССР (новоогаревский процесс, предполагавший преобразование СССР в Союз Суверенных Государств (ССГ), был прерван, но не отменен ГКЧП). По версии украинских властей, референдум о независимости был нужен исключительно для того, чтобы в новом союзном государстве республиканские власти обладали большей хозяйственной самостоятельностью («чтобы в Москве не решали, чего и сколько сеять в Херсонской области») и в результате чтобы больше произведенной на Украине продукции оставалось для внутреннего потребления, а остальное обменивалось бы по более «справедливым» ценам. Не искушенному в политической экономии населению такой подход казался совершенно логичным. Мало кто тогда обратил внимание на то, что первое министерское назначение независимой Украины произошло задолго до декабрьского референдума и не имело никакого отношения к хозяйственной самостоятельности – 3 сентября 1991 года первым министром обороны Украины (вопреки действовавшей союзной Конституции) был назначен командующий воздушной армией, член военного совета Киевского военного округа генерал-майор Константин Морозов, очень скоро ставший в независимой Украине генерал-полковником. Его основной задачей стал перехват руководства расположенной на территории Украины миллионной группировкой советских войск. Вряд ли кто-то рассчитывал, что многонациональная армия в случае чего будет защищать независимость. Просто надо было дезорганизовать управление, чтобы не позволить в случае чего использовать ее против киевских сепаратистов.
Ну а дальше была Беловежская Пуща, в которой интересы Ельцина, Кравчука и Шушкевича (как бы они впоследствии ни валили вину друг на друга) совпали. Ликвидация союзного центра делала каждого из них полным, никому не подотчетным хозяином в своих владениях. Об этом свидетельствует и судьба СНГ, куда Казахстан и другие республики Средней Азии, внезапно узнавшие, что Союза больше нет, вынуждены были пробиваться с боем и где интеграционные инициативы Нурсултана Назарбаева, реализация которых позволила бы сохранить единое государство хотя бы в форме конфедерации, забалтывались Ельциным и активно гасились Кравчуком и Шушкевичем. Во всяком случае, во время собеседования при приеме на работу в МИД Украины я уже в сентябре 1992 года услышал от тогдашнего заместителя министра и одновременно начальника отдела политического анализа и планирования МИДа Бориса Тарасюка, что власти Киева считают СНГ не более чем механизмом цивилизованного развода. С момента подписания беловежских документов прошло всего девять месяцев, СНГ находился еще в стадии формирования, а концепция цивилизованного развода была уже принятым и устоявшимся взглядом украинской элиты.
Итак, в 1991 году правящая элита Украины воспользовалась вызванным ГКЧП и дискредитацией Горбачева политическим кризисом, в ходе которого центральные органы государственной власти СССР потеряли контроль над событиями, и, обманув украинских избирателей, получила народный мандат на независимость. Независимость делала украинскую власть полным и единоличным распорядителем всей государственной собственности УССР – а это была самая богатая советская республика с огромным потенциалом. Но было понятно, что обман скоро вскроется, а последствия роспуска СССР в экономическом плане будут плачевными: исчезновение в один день централизованного управления и планирования вело к разрыву хозяйственных связей, хаотизации финансового оборота и неизбежно имело своим следствием резкое скукоживание экономики, в свою очередь ведущее к обвальному падению уровня жизни населения.