К этому всеобщему раздражению и перебранке добавлялся сильный кашель и насморк столпившихся пассажиров, пришедших из дальних вагонов со своими чемоданами и сумками. Безусловно, частые отключения электричества, что стало причиной отсутствия в домах горячей воды и отопления зимой не прошли для жителей всей Украины бесследно, сказалось и на их здоровье. Плюс переезды, долгие ожидания на заснеженных, обдуваемых зимними ветрами платформах и открытых автобусных станциях. Поэтому неудивительно, что среди пассажиров было немало простуженных.
В динамике объявили, что можно выходить, и вся толпа повалила к дверям. Наконец-то!
Возле здания польской таможни тут же возникла очередь, которая, впрочем, мало была похожа на очередь, скорее, на толпу, осаждавшую здание. Женщины с детьми, чемоданами и сумками пытались прорваться в то небольшое здание, чтобы польские таможенники поскорее просветили их багаж и поставили печати в их паспорта. Все опаздывали на поезда, автобусы и самолёты.
Я тоже стоял в этой обозлённой, отчаянной, уставшей — несчастной — толпе людей, сорванных войной со своих насиженных мест, со своих домов, вырванных с корнем из знакомого родного быта и брошенных непонятно куда и неизвестно на сколько.
Я подумал о том, что сейчас на Западе обсуждают, как привлечь к уголовной ответственности Путина и его присных за это преступление, за эту войну. Высказываются юристы-правоведы, участвовавшие в других международных судах, включая Гаагский, где рассматривались военные преступления того или иного правителя — бывшего диктора Руанды, Сербии и т. д. В связи с этим часто ссылаются и на Нюрнбергский процесс и вынесенные приговоры нацистским бонзам — повешенным или приговорённым к различным срокам тюрьмы, включая пожизненный. Некоторые юристы объясняют, почему привлечь Путина к такому суду будет не так просто. Другие же настаивают на том, что это сделать необходимо, невзирая ни на какие юридические или политические препоны.
Да, нужно обязательно привлечь Путина к суду, приговорить его и группу его кремлёвских единомышленников к смерти через повешение. Или посадить на электрический стул. Можно и утопить. Ввести смертельную дозу яда.
Но неужели таким образом будет восстановлена справедливость? Нет, я серьёзно? Неужели смерть горстки криминальных упырей, нравственных уродов, недолюдей — искупит страдания десятков миллионов невинных людей, страдания целого народа?..
Вместе со всеми я медленно продвигался к дверям таможни. Мои ноги замёрзли, начала болеть голова. Мой поезд из Пшемышля в Краков ушёл час назад, и я не знал, удастся ли взять билет на другой поезд, и успею ли на самолёт.
* * *
Мне повезло ещё раз. Пригородный поезд на Краков отходил через пятнадцать минут. Шанс успеть на самолёт оставался. Взяв билет онлайн, я поднялся в вагон и сел на свободное место. Поезд двинулся в путь, и в окне замелькали холмы и леса заснеженной Восточной Польши.
Я часто поглядывал на часы. Времени оставалось в обрез, в Кракове мне предстояло ещё от ж/д вокзала добираться до аэропорта. «Возьму такси. Авось успею. По сравнению с тем, что со мной могло случиться сегодня ночью на таможне, всё остальное мелочи. В крайнем случае, если опоздаю на самолёт, остановлюсь в Кракове в гостинице, куплю новый билет и полечу в Нью-Йорк другим рейсом. А ведь я мог сейчас ехать не в Краков, а потом — в мирный весёлый Нью-Йорк, а в военный суровый Киев, причём уже не на две недельки, а на два года; в Киев, где нет ни света, ни связи, зато есть ракетные обстрелы и постоянное ожидание нового наступления русских».
Мысли про случившееся несколько часов назад на таможне сейчас вызывали у меня и чувство радости, что я так благополучно «выскочил», но в то же время — и какой-то сильной досады, даже стыда. Я уже понимал, что теперь, после этого случая, не смогу жить так, будто бы ничего в моей жизни не произошло.
Ну и чёрт с ним! Надо жить, как все нормальные люди. Работать над диссертацией, преподавать в колледже, подрабатывать парамедиком. У меня семья. Жена и сын. Нельзя из-за какой-то случайной нелепой ошибки или минутной прихоти всё ломать, подвергать свою семью испытаниям. Кстати, нам с женой нужно оплачивать учёбу сына в колледже и выплачивать долг за недавно купленный дом. Ещё мы собирались купить вторую машину — одной машины на троих явно не хватает, да и моя «Тойота» уже старенькая, колёса еле крутятся.