Проще всего было умирать в самом начале 80-х, когда 23-летний лейтенант Ваня Верещагин был назначен командиром взвода полковой разведки отдельной, десантно-штурмовой бригады ВДВ. В тот год в Афгане было жарко. Самолеты летать боялись, слишком хорошо в руках вчерашних пастухов зарекомендовали себя недавно поставленные американцами стингеры и основная нагрузка легла на них – армейскую разведку. Ваня выжил и даже не был ранен. Хотя искренне считал, что ему не повезло, командир бригады представлял на Героя, а дали лишь Красную звезду.
Сейчас никакое везение ему не поможет. И страшила не смерть, и даже неизбежный позор не пугал.
Верещагин переживал за жену, и дело было не в отсутствии средств. Галина Андреевна вот уже 4 года как была на пенсии, которая составляла 25 тысяч рублей в месяц, хотя вроде и обещали повысить, как заслуженному учителю России. Но ещё была трехкомнатная квартира в пределах первого Московского кольца, которую можно было сдавать; был хороший деревенский зимний дом с водопроводом и канализацией в Тульской области, где можно было жить; был пятилетний Фольксваген Пассат в отличном состоянии, который можно было продать в случае необходимости. Проблема была в другом, Иван Андреевич остался у жены единственным близким человеком, и без него её жизнь окончательно бы потеряла смысл.
Был у них сын – Василий. Военным, как отец, становиться категорически не хотел, но когда пришло время, от срочной службы уклоняться посчитал неправильным, хотя, используя связи отца сделать это было несложно. Кто же знал, что скоро случится Чеченская война. Корил ли себя Верещагин, что отпустил сына служить? Нет. Нельзя отнимать у мужчин право решать, как ему жить и уж тем более, как умирать.
Как назло, в то время Верещагин был в командировке в заштатном гарнизоне на Дальнем Востоке и связи с внешним миром почти не имел. Дело было в середине 90-х, когда и мобильная связь была лишь в крупных городах, а про Интернет никто и не слыхивал. Будь у него информация, один звонок спас бы его сына, даже лететь никуда не пришлось бы.
А лететь пришлось. В день возвращения в Москву из командировки позвонил приятель-генерал, которого он знал ещё майором и сказал лишь: «Прилетай. Борт 2351, вылет в 17-40 с Чкаловского».
Сына Верещагин нашел и привез. Чтобы доставить запаянный цинковый гроб военным самолетом на Чкаловский аэродром под Москвой в обход официальных каналов пришлось задействовать почти все связи. Но тело сына он доставил, жаль, что не целиком. Была в то время у чеченских боевиков дурная привычка – отрезать головы. Лишь через некоторое время они осознали, что освобождение пленных за хороший выкуп может быть неплохим бизнесом, но для большинства мальчишек было слишком поздно.
Иван Андреевич считал, что ему повезло, он смог опознать Василия по двум родинкам чуть выше поясницы. Многим матерям и тел не досталось. Хотя неизвестно, что лучше, жить надеждой или опознавать своего сына в обугленном куске мяса, который достали из сожженного БТРа.
Дверь была закрыта и телевизор в гостиной включен. Несмотря на это Иван Андреевич слышал, как изредка Галина Андреевна подходит к двери и прислушивается. Переживает. Коньяк был выпит уже наполовину, но опьянение не наступало, лишь слегка зашумело в ушах, да к желудку подкатила теплая волна спиртного.
– Заходи уж – услышав шаги жены в очередной раз, крикнул Верещагин через закрытую дверь
– Рассказывай уж, что натворил. Опять отпустил, кого не следовало? Доиграешься!
– Да, Галь, доигрался. Хотя никого и не отпускал.
– Не тяни, рассказывай, что натворил. В молодости ты посмелей был.
– Дурачком был. Ладно, слушай – от жены Верещагин почти ничего не скрывал и ни разу об этом не пожалел – в Украину послали Чеченский полк, вояки хорошие, но за ними глаз да глаз, и моя группа за ними приглядывать должна. Те нам каждые два часа докладывают, где сейчас и куда направляются. Ты Сашку Семченко помнишь?
– Ну да, хохол такой белобрысый. Все на гитаре играл, да абрикосовкой тебя поил.
– Лысый давно, ну да не важно. Я ему координаты слил, и чехов Градом накрыли. Считай, четверть положили, на переформирование их отправили.
– Это из-за Васи ты так?
– Нет. За 20 лет остыл. Раньше тебе не говорил, а сейчас чего скрывать. Первые несколько лет специально командировки в Грозный выпрашивал, надеялся отыскать этих уродов. Но там все так перемешалось во время войны, не найти. Да и если честно, мы там тоже немало начудили