Калюжный вопросительно посмотрел на Корнышева.
– Я тоже думаю, что надо советоваться со специалистами, товарищ генерал, – сказал Корнышев. – Мы ведь попробовали с наскока… Инфаркт… Реанимация…
– Да, я помню, – хмурился генерал.
– Никакого результата, – сказал Корнышев. – А ведь должен был запеть. Не запел. Значит, все серьезно. Значит, в мозгах у него там сплошной туман. Но в любом случае его оттуда надо вытаскивать.
– К нам?
– Да. Вывозить в Москву. И уже тут его потихонечку крутить.
– Ты уже продумал, как его оттуда вытаскивать?
– Конечно, – подтвердил Корнышев. – Осужденный Иванов должен быть этапирован в следственный изолятор ФСБ для проведения следственных действий в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.
Калюжный задумался, словно оценивал озвученную Корнышевым формулировку.
– Ладно, – сказал после паузы. – Давайте его перетаскивать в Москву.
Посмотрел на экран, где сутулил плечи Иванов, который на самом деле был Ведьмакиным. Покачал головой, вздохнул.
– Какие фортеля нам жизнь подбрасывает! – сказал, будто все еще не веря. – Вот человек! – кивнул на экран. – Двадцать пять миллиардов долларов держал в руках! А по нему не скажешь!
Гостей было двое. Дверь открывал Глеб, первым он увидел приветливо улыбавшегося Горецкого, а уже потом за спиной приятеля обнаружил незнакомого человека. Горецкий перехватил взгляд Глеба и поспешно сказал:
– Мой товарищ. Его Слава зовут. Мы вместе ехали. Не возражаешь?
– Прошу, – пригласил Глеб.
Они вошли в квартиру, Горецкий стиснул руку Глеба, хотел произнести что-то приветственно-шутливое, как вдруг к гостям вышла Женя – нарядная, благоухающая, кроткая – и сказала негромко:
– Здравствуйте.
Она сейчас выглядела школьницей. Ей бы фартучек школьный да косички заплести – вылитая старшеклассница накануне выпускного вечера. Глебу бросилось в глаза, какое лицо сделалось у пришедшего с Горецким гостя. Смотрел на Женю не отрываясь. Глеб даже взревновал.
– Знакомьтесь, – сказал он, чувствуя некоторую неловкость. – Моя сестра Евгения.
– Так вот вы какая, Евгения! – улыбался Горецкий, улыбкой предлагая той дружить и знакомиться ближе. – Что же ты, Глебушка, все время сестру от нас прятал? Сколько учился с тобой – хоть бы ты познакомил. Глядишь, и семейная жизнь моя была бы какая другая…
– Женя не жила в Москве, – сухо сообщил Глеб.
Ему не столько досаждала бесцеремонная говорливость Горецкого, сколько жадно-внимательный взгляд его спутника.
Горецкий обнаружил состояние Глеба, о чем-то догадался, засмеялся и дружески похлопал Глеба по плечу. Глеб усмехнулся.
– Прошу, – пригласил он. – Вы прямо с работы? Поужинаем? У нас все готово.
На кухне был накрыт стол. Облепленные укропом аккуратные шарики молодой картошки, тушеная капуста с мясом, копчености, салаты и полосатые кружочки сыра. Из спиртного была только водка. Когда сели за стол и Глеб стал разливать водку по рюмкам, Горецкий посмотрел вопросительно на Женю.
– Она не пьет, – сообщил Глеб.
– А за встречу? – уточнил Горецкий.
Глеб глянул строго.
– Понял! – сказал догадливый Горецкий и даже руки поднял – сдаюсь, мол, извиняйте.
Корнышев за столом оказался лицом к лицу с Женей, и хотя старательно изображал свой к ней неинтерес, скользил якобы заинтересованным взглядом по стенам кухни, было заметно, что это неискренне. Глеб думал, что Женя этого не замечает, но он ошибался. Она вдруг звякнула нервно вилкой о тарелку, подняла на Корнышева глаза и спросила:
– Мы с вами можем быть знакомы?
Корнышев растерялся. Горецкий замер, не понимая, что происходит. И Глебу пришлось вмешаться.
– Женя хочет знать, могла ли она когда-то раньше видеть вас, – сказал он.
– Да, – подтвердила Женя и судорожно вздохнула. – Вы так на меня посмотрели… как будто я должна вас знать… Будто мы были раньше знакомы… Но я не помню вас…
Горецкий посмотрел на Глеба. Глеб старательно прятал глаза.
– Нет, я вижу вас впервые, – сказал Корнышев. – Просто когда я учился в школе, у нас в классе была девочка, чем-то напоминающая вас. Я, когда вас сейчас увидел, сразу стал вспоминать, где я видел похожее лицо. В школе…
Хмурый Глеб поднял свою рюмку.
– Давайте за встречу, – предложил он, чтобы побыстрее сгладить возникшую неловкость.
– Нет, за твою сестру, – перебил Горецкий.
Глеб поднял глаза, увидел устремленный на Женю взгляд Корнышева и сказал:
– Хорошо, давайте выпьем за Женю.
Выпив водку, Горецкий подцепил с тарелки и отправил в рот дольку помидора, потом воткнул вилку с полосатый кружок сыра и тоном всезнайки сказал: