— Думаю, тебе пора домой. В конце концов скоро начнёт светать, а мне нельзя находиться на людях при свете солнца.
— Но…
— Уголёк, ты уже увидела достаточно, — он с усмешкой сказал это и, надев обратно свою чёрную накидку, взял меня за руку, потащив в сторону выхода. Я уже перестала сопротивляться, потому что, как бы смешно не звучало, привыкла к этому. Привыкла к его отношению ко мне. Но сейчас я шла, словно покорная кукла, потому что из головы никак не выходили мысли о цвете его крыльев, волос, глаз. Меня будто перевернули с ног на голову и заставили плясать чечётку на раскалённых углях. Такое же ощущение…
Я не замечала, как и куда мы шли. Кажется, пару раз в глазах мелькали огоньки и большие дома. Мы уже вступили в район розовокрылых. Ещё немного и он снова уйдёт, оставив меня наедине с огромной кучей вопросов, с которыми мне предстоит самостоятельно разбираться, ибо он, конечно, ни на один не ответит. Я даже не пыталась спросить, потому что это совершенно бесполезно, но решила днём наведаться в городскую библиотеку и поискать что-нибудь про падших со светлыми волосами там.
— Уголёк, — перед глазами резко предстало лицо парня, а я от неожиданности отшатнулась от него и наткнулась на камешек, из-за которого стремительно начала падать. Я бы обязательно «одарила» объятиями холодную, покрытую тонким слоем снега дорогу, если бы он не схватил меня за талию и не поставил на место, убедившись, что я больше не падаю.
— Прости пожалуйста, — неловко сказала я, понимая, что его руки всё ещё на моей талии.
— Мне нужно идти, но я буду ждать тебя ночью, уголёк, — он напоследок посмотрел мне прямо в глаза, а потом развернулся и спокойно направился в ту сторону, откуда мы, кажется, пришли.
— Меня, вообще-то, Джульетта зовут, — недовольно сказала я, даже не надеясь, что он услышит.
— Я знаю, уголёк… А я Йен, — он даже не обернулся, но, могу поспорить, он знает и чувствует, что я покраснела. Именно поэтому я поспешила поскорее вернуться домой, в свою комнату, и просто лечь спать, чтобы ещё больше не мучить себя мыслями о нём и о том, что произошло.
***
— Какая же ты всё-таки соня, — резкая боль в глазах заставила меня с головой укрыться под одеяло и недовольно завыть. — Твоя мама скоро съест меня за то, что я не могу разбудить тебя и заставить помогать ей. Я бы не трогала тебя, милая, если бы это не было так важно для неё.
Тёплая рука, к которой я уже давно привыкла, прикоснулась к моей щеке, а я невольно улыбнулась, понимая, что наконец согрелась, и мои руки и ноги больше не похожи на ледышки. Как бы сильно мне не хотелось поваляться в кровати ещё пару часиков, я просто не могла подставить Эмму, которая и так постоянно делает для меня очень многое, поэтому кое-как встала с невероятно мягкой кровати и направилась в ванную, по пути проклиная всё за то, что я не выспалась.
Уже через каких-то жалких полчаса я была более-менее похожа на человека, поэтому решила всё же спуститься вниз, чтобы помелькать перед глазами у мамы, которая наверняка думает, что я до сих пор валяюсь в постели. Женщина в как всегда идеально выглаженном костюме сидела на кожаном диванчике и листала какие-то бумаги и журналы, в свободной руке держа кружку чая. «Нет настроения» — подумала я, когда увидела её хмурое лицо, поэтому натянула самую дружелюбную улыбку, на которую только способна, и приземлилась рядом с ней.
— Джульетта, я всё понимаю, но это уже слишком. Ты прекрасно знаешь, как для меня важен этот бал, и совершенно не хочешь помочь.
— Мам, я хочу помочь и помогаю, правда. Я просмотрела все варианты платьев, которые ты мне дала, но это всё не то, а мне самой ты не разрешаешь найти то, что я считаю подходящим.
— Хорошо, давай сделаем так: ты покажешь мне варианты, которые тебе нравятся, но взамен помиришься с Джонатаном.
— Маам, — простонала я, понимая, что уже не отвертеться.
— Я понимаю, что он гадко поступил, Джульетта, но ты ведь знаешь, что это важно. Да и может он объяснит тебе всё, вдруг ты не так поняла.
— Ладно. Но эскизы платьев за мной! И вообще все украшения я беру на себя.