***
Почти до самого вечера мы с мамой ездили по разным салонам и магазинам, разглядывали витрины, образцы тканей, цветов. Пока что мы лишь присматривались, чтобы набросать какие-то общие идеи нашего бала. Не обошлось и без ссор. То, что нравится мне, практически никогда не нравится маме, и наоборот. К концу нашей «прогулки» мы уже были без сил, поэтому я даже не помню, как оказалась дома.
Семейный ужин, разговоры обо всём на свете, обсуждение идей для бала — я правда старалась вникнуть в это всё, но я постоянно ловила себя на том, что смотрю на часы. Мне так хотелось увидеть Йена, чтобы наконец-то спокойно поговорить, рассказать про дневник. Точно! Я соскочила со своего места и, извинившись перед родителями, побежала в свою комнату. Почему-то я была уверена, что видела его сегодня утром не на своём месте, хотя отчетливо помню, что убрала его перед тем, как заснуть. Или же моя память подвела меня, и ничего я не видела. Не знаю. Но мне срочно нужно было убедиться в том, что я лишь параноик. Лишние вопросы от Эммы или родителей по поводу выбора книги мне точно ни к чему.
— Нет… Где же он?! — дневника действительно нигде не было. Я чувствовала, как сердце бьется чаще и чаще, а дыхание сбивается. Последний раз такое было на вечеринке, когда я увидела Джона с другой. Точно. Это похоже на панику. Паника — это плохо. С детства мама учила меня справляться с ней, потому что в порыве паники мы не соображаем, мы не можем трезво оценивать ситуацию.
Я села на кровать, закрыла лицо руками и принялась считать до десяти и обратно. Через несколько минут мне и правда стало легче. Я даже подумала, а к чему так переживать из-за книги. Пусть даже её увидит Эмма. Наверное это именно она взяла дневник. В конце концов я взяла его в библиотеке, а значит, ничего страшного нет.
Вскоре я спустилась к родителям, объяснив своё поведение необходимостью посетить уборную, допила уже остывший чай и, натянув самую милую улыбку, пожелала всем доброй ночи, а затем вернулась в свою комнату. Выждав примерно полчаса, когда весь дом погрузился в тишину, я вновь переоделась и уже привычными аккуратными движениями покинула дом. До встречи с Йеном ещё примерно час, но мне очень хотелось подышать свежим воздухом, подумать о чем-то своём, о чём в четырёх стенах я думать не могу.
— Да где же он? — время на невыносимо ярком экране телефона уже говорило о том, что Йен должен был прийти как минимум двадцать минут назад. Но он не появился и через час, и через полтора, поэтому я вслух обозвала его не самым приятным словом и вернулась домой. Неужели он сам решил расторгнуть наш договор? Почему-то я в этом сомневалась, но тогда почему же он просто решил не явиться?