В глазах уже рябило от вида белоснежных крыльев. Я, конечно, в курсе, что на эту вечеринку приглашены только богатые, но тем не менее достаточно долгое время пыталась отыскать среди всей этой толпы крылатых розоватый оттенок. По-моему, такое уже случалось, когда творец одновременно был богачом. Но, видимо, не сегодня, потому что перед моими глазами мелькали только идеально белые крылья, которые некоторые девицы пускали в ход, в попытках соблазнить какого-нибудь симпатичного парня.
— Джон! — я наконец-то заметила знакомую фигуру, которая поднималась на второй этаж, и решила, что сидеть без дела нет смысла, поэтому пошла следом.
Только вот догнать парня у меня всё никак не получалось. Я даже запыхалась, пока бежала по лестнице, а моя причёска из элегантной превратилась в то, что делают в дешёвых салонах красоты. Но меня это волновало в последнюю очередь, потому что сейчас больше всего я хотела найти своего парня, который обещал быть рядом весь вечер.
Если честно, я уже отчаялась, потому что подумала, что никогда не найду его среди огромного количества дверей, за которыми располагались комнаты для, как я предполагаю, плотских утех. Но знакомый голос за поворотом в одну из развилок коридора быстро убедил меня в том, что я нашла его.
— Джон!
Я с улыбкой залетела за угол, но она тут же пропала с моего лица, уступая место непониманию и нарастающей тревоге. Парень, который буквально несколько дней назад клялся мне в любви, сейчас прижимал к стенке какую-то девицу, чьими ресницами можно смело подметать полы.
— Джульетта, что ты тут делаешь? — в глазах парня даже слепой мог увидеть тревогу и злость.
— Вообще-то ты сам позвал меня на эту вечеринку и обещал, что будешь рядом весь вечер, — я пыталась быть сильной, но даже сжатые до боли кулаки не могли остановить поток слёз, что был готов удушить меня в любой момент.
— Я могу всё…
— Нет. Знаешь, не нужно. Ты придурок, Джонатан. А я дура, потому что верила во все твои слова, — я уже развернулась, чтобы уйти, как он бросил очень колкую фразу, после которой я поняла, как сильно ошибалась в этом человеке.
— Да я бы даже не посмотрел на тебя, если бы не деньги твоих родителей. Ты хоть в зеркало смотрелась?
Что-то в левой части грудной клетки до боли сжалось, перекрывая мне доступ к кислороду. Я даже не понимала, что происходит, и просто пыталась протолкнуться через толпу людей, которые бросали мне в след не самые лестные слова. Мама рассказывала мне, что порой неправильные отношения могут причинить боль, но если бы я только знала, какую… Джон был моим первым парнем, и я думала, что наши отношения вполне похожи на те, что я видела в фильмах, но из этих фильмов в жизнь воплотилась лишь измена.
Я долго промучалась с замком куртки из-за крыльев, которые забыла расправить, но через некоторое время всё же вышла на улицу, позволяя свежему воздуху проникнуть в каждую клеточку моего тела. Единственное, чего я сейчас хочу — поскорее добраться домой и скрыться от всех в своей комнате. Может, у меня получилось бы сделать это быстрее, закажи я такси, но моё ноющее сердце приказало мне пройтись пешком и придумать, что рассказать маме.
— Мам, представляешь, мой дорогой Джон изменил мне с какой-то девицей, — это всё звучит слишком глупо и мерзко. И ведь самое противное, что её крылья такого же белоснежного цвета, как и мои, хотя у всех шлюх и проституток они окрашены в серые оттенки.
Я долго пыталась придумать хоть что-нибудь, но в голову не лезло ничего, кроме всплывающих картин, где Джон прижимает девушку к стене и целует её шею. На лицо упала очередная выбившаяся прядь, поэтому я нервно вытащила из волос все невидимки, позволяя им окутать в объятия мои плечи. От боли, что разрывала грудную клетку, я начала разговаривать сама с собой, чтобы не чувствовать тяжесть одиночества, которая будто давила на меня с ещё большей силой, и я даже почти перешла на крик, как вдруг совершенно незнакомый голос окликнул меня, заставляя остановиться и вздрогнуть.
— Эй, уголёк.
Глава 2. Чернее ночи и ярче солнечного дня.
— Эй, уголёк, — окликнул меня незнакомый низкий голос.
Я старалась убедить себя в том, что обращались не ко мне, но это было крайне глупо, потому что адекватные мирные не высовываются на улицу в вечернее и ночное время, во время падших, и сейчас на этой пустой улице была только я и обладатель этого чарующего низкого голоса с лёгкой хрипотцой.
— Неужто ты испугалась, а?
Голос продолжал издеваться надо мной, но как бы я не старалась высмотреть кого-то в потёмках, у меня ничего не получалось. Это ужасно… Я чувствовала себя кроликом в клетке, вокруг которого медленно и грациозно ходит голодный волк, что вот-вот вцепится в шею.