Взгляды, которыми одаривали нас наши матери, когда они стояли бок о бок, скрестив руки на груди, убедили меня, что мне понадобится еще одно чудо, чтобы выбраться отсюда целым и невредимым.
- Держу пари, ты хотел бы, чтобы я убил тебя первым, - пробормотал Питер себе под нос, прежде чем вернуться в дом.
- Внутрь, Клэр Биггс, - приказала Шинейд, прежде чем ворваться в дом.
- Прямо сейчас, Джерард Гибсон, - добавила мама, прежде чем последовать за ней.
Ах черт.
- Прежде всего, как ты себя чувствуешь, Джерард? - Спросила Шинейд, снимая пакет со льдом с моего лба и морщась. - О боже, для этого определенно нужно больше льда. Давай просто отложим это еще на какое-то время.
Да, держу пари, так оно и было. Я чуть не обезглавил себя крышей домика на дереве и за свои проблемы получил шишку в форме рога.
Хотя тот факт, что я сейчас выглядел как одна из плюшевых игрушек-единорогов моей девушки, вызывал беспокойство, это было далеко не так страшно, как две женщины передо мной.
- Выпей, Джерард, - сказал мой партнер по преступлению. Поправив одеяло, которое наши матери накинули мне на плечи после моего спасения, Клэр поднесла стакан 7UP, который я держал, к моим губам. - Сахар помогает от шока.
- Итак, кто из вас, безмозглых, решил, что это хорошая идея - раздеться и порезвиться в домике на дереве в ноябре месяце? - Спросила мама, уперев руки в бока. - Ну? Давай. Признайся.
Я указал на Клэр так незаметно, как только мог, в то же время она не так тайно указывала на меня.
У меня отвисла челюсть. - Это была твоя идея.
- Нет. - Клэр уставилась на меня. - Домик на дереве был твоей идеей.
- Достаточно справедливо, - признал я. - Но вся идея с лестницей в кусте принадлежала тебе!
- Фу, скажи в дереве, Джерард.
- В дереве.
- Лестница в дереве? - Спросила Шинейд.
- Секс, - простонали мы с Клэр в унисон. - Это означает секс!
- О Господи, - простонала мама, закрыв лицо рукой. - Что ж, я надеюсь, вы предохранялись, потому что последнее, в чем нуждаются наши семьи, - это повторение фиаско Херувим и Брайана!
- Мы сделали это, Сайв, - прохрипела Клэр. - И мы оба очень сожалеем. - Она ткнула меня локтем в бок, прежде чем добавить: - Не так ли, Джерард?
- О, да. - Я торжественно кивнул. - Нам обоим очень жаль, и мы больше никогда этого не повторим.
- Никогда, - вмешалась Клэр, присоединяясь ко мне в режиме “кивающей собаки”. - Мы обещаем.
- Вы думаете, мы вчера родились? - Шинейд недоверчиво выгнула бровь. - Ты вернешься к этому, как только мы отвернемся.
- Точно, - согласилась мама. - Вы знаете, как определить, когда подросток лжет?
- Когда их губы шевелятся, - ответила за нее Шинейд. - Отсюда напрашивается вопрос: что нам теперь с вами делать, хм?
- Вам явно нельзя доверять, если вы останетесь вдвоем.
- Это означает, что о ночевках, безусловно, не может быть и речи.
- И вы оба можете забыть, что когда-либо снова ступите в этот домик на дереве.
- Все верно, Сайв. Только через мой труп.
- И мой, Шинейд.
- О Господи, - выдавил я, потянувшись к руке Клэр. - Звучит так, будто они хотят, чтобы мы развелись.
- Ну, этого никогда не случится, - ответила Клэр, ободряюще сжимая мою руку. - Мы с Джерардом партнеры по жизни. Вы не можете нас разлучить.
- Да, - согласился я с раздражением, показывая на Клэр. - То, что она сказала.
- Я дам тебе спутники жизни, - проворчала мама, щелкая меня по затылку. - Тебе лучше надеяться, что твоих пловцов сдерживали, Джерард Гибсон, потому что, если ты сделаешь нас бабушками до того, как вы оба достигнете совершеннолетия, я отведу тебя к тому же ветеринару, что и Брайана, и он подвергнет тебя химической кастрации.
То, что меня понизили в должности и перевели в комнату Хью, было неудачей, но я не мог спорить с доводами Шинейд. Честно говоря, мне повезло, что меня снова впустили через парадную дверь, не говоря уже о том, что мне дали место для ночлега.
Я ворочался с боку на бок, как ненормальный, и не мог сомкнуть глаз.
Не из-за ночных кошмаров.
Нет, потому что я был на взводе.
Я знал, что могу вернуться домой, если захочу.
Марка больше нет, моя мама сказала мне об этом сегодня вечером. Непредвиденной чрезвычайной ситуацией со стороны его жены в семье была ложь, которой он скормил маме и Киту, прежде чем ускользнуть, как змея, которой он и был.
Часть меня была в ярости на себя за то, что позволил ему уйти во второй раз, но еще большая часть меня была настолько переполнена облегчением, что это сняло боль.