- Господи, Гибс, - простонал Патрик. - Я не хочу думать об этом.
- Да, - с содроганием согласился Хью. - Эта девушка нам как сестра.
- Фу, даже не говори так, Джерард, - добавила я. - Получил свою дырочку. - Я скривилась от отвращения. - Какая ужасная отсылка к физическому акту любви.
- Вау, - невозмутимо произнес Хью. - Какая ужасная отсылка к сексу.
- Что? - Я спросила. - Физический акт любви?
- Фу. - Он вздрогнул. - Это так неправильно, Клэр.
- Почему? - Кэти рассмеялась. - Это то, что они делают, не так ли?
- Честно говоря, детка, я не хочу думать о том, что делает Кэп.
- Я предпочитаю получить его дырку, - заявил Джерард.
- Я тоже, - согласились Хью и Патрик.
- Абсолютно нет, - возразила Кэти. - Это так грубо.
- У меня получилось, - объявил Джерард, подняв руку. - Они трахаются с чувствами!
- Трахаются с чувствами.
- Хм.
- Это лучшее из плохой компании.
- Это гениально!
- Звучит довольно серьезно, - задумчиво произнес Патрик. - Трахаться чувствами?
- Я все время трахаю себя чувствами, - поделился Джерард. - Это мило.
- Джерард! - Я взвизгнула.
- Как и следовало ожидать, парень, - рассмеялся Патрик.
- Фу, - простонала Кэти.
- Пристрели меня сейчас, - пробормотал Хью.
- Трахаться с чувствами, - продолжил Джерард. - Это центробежное движение.
- Это что? - Хью и Патрик повернулись и уставились на своего друга. - Гибс, о чем, черт возьми, ты говоришь?
- Трахаться с чувствами, - снова гордо сказал он. - Это центробежное движение.
- Итак, где, во имя Иисуса, ты слышал это слово? - Спросил Патрик.
- Я знаю слова, - раздраженно произнес Джерард оборонительным тоном.
- Говорит парень, который пытался убедить весь четвертый класс, что тиран - это порода динозавров.
- Эй! Это была простая ошибка, и ты это знаешь. - Джерард уклончиво пожал плечами. - Это могло случиться с кем угодно.
- Забавно, что вещи, которые могут случиться с кем угодно, обычно случаются только с тобой, Гибс.
- Центробежное движение, - задумчиво произнес Хью, почесывая челюсть. - Я думаю, мы обсуждали это на науке в прошлом году. - Он повернулся, чтобы посмотреть на Джерарда. - С каких это пор ты занялся физикой, парень?
- Я явно этого не делал, - фыркнул Джерард. - Но если это достаточно хорошо для песни Faith Hill, то и для меня этого достаточно.
Улыбаясь про себя, я откинулась на спинку стула и слушала их бессмысленную болтовню. Какими бы странными и дисфункциональными они ни были, я любила трех мальчиков, сидящих у костра, и их капитана, который ухаживал за моей пьяной подругой. Каждый из этих глупых мальчиков что-то привнес в игру.
Например, Патрик Фели. Он был тихим и замкнутым, но это потому, что вы не знали Патрика, пока не узнали Патрика. Он не терпел дураков. Он не сгибался, не ломался и не подчинялся давлению сверстников. Он не пытался ни к кому подстроиться. Если это и делало его не крутым по отношению к нашим сверстникам, для него это почти ничего не значило. У него были свои секреты и свои проблемы, как и у всех нас, но они были невысказанными. На самом деле, я знала его с раннего детства и все еще временами чувствовала себя очень замкнутой от него.
Затем у вас появился мой брат Хью. Убрав личные раздражения братьев и сестер из уравнения, вы получили другого уравновешенного, порядочного мальчика. И нет, я сказала это не потому, что он был моим родственником. Он просто был.
Переходим к Джонни, и у вас был мальчик, живущий в мире мужчин, телом и разумом. Возможно, это было из-за той жизни, которую он вел, или из-за того факта, что он наметил свое будущее раньше всех нас, но он был совсем другим. Он не был от природы спокоен или сдержан, как Патрик, но использовал свой самоконтроль, как тонко натренированную мышцу своего тела.
Серьезно, у мальчика была невероятная сила воли, и он смог склонить свою волю в свою пользу. Я никогда не видела ничего подобного. То, как он мог излучать силу, а затем сдерживать ее крепким железным кулаком.
Единственным человеком, который, как я когда-либо видела, действовал ему на нервы, была моя лучшая подруга. Да, Шэн отправила этот самоконтроль к чертям в свой самый первый день в школе.
Который привел меня к моей личности.
Джерард излучал озорную энергию, которая волнами исходила от него. Это было настолько же заманчиво, насколько и захватывающе. Он был из тех парней, с которыми хотелось проводить все свое время, невзирая на последствия, потому что это было мгновенное, отложенное и продолжительное удовлетворение в сочетании.
В его жизни было темно и так много боли, но он сохранил самый прекрасный солнечный характер. Было невероятно унизительно находиться рядом с этим мальчиком. Знать все, что он пережил за свою короткую жизнь, и что он все еще просыпается утром с улыбкой на лице. Это не могло быть легко, когда пятьдесят процентов его семьи похоронены на кладбище рядом с родителями Шэннон. Но он сделал это.