У меня были планы после школы, и я уже разобрался с его лекциями и обыском шкафчиков во время большого обеда.
Вне себя от ярости из-за вторжения в мое личное время, я прошествовал в офис, не потрудившись помешать двойным дверям захлопнуться за мной.
- Привет, незнакомец, - промурлыкал знакомый голос с другой стороны приемной комиссии. - Давно не виделись.
Блядь, недостаточно долго. - Ди. - Натянув улыбку, я подошел к стойке и прислонился к ней. - Туоми снова ищет меня?
- Нет, я ищу.
Господи, я действительно был сломлен.
Я тупо уставился на нее в ответ. - Ты?
Она рассмеялась. - В это так трудно поверить?
Нет, в это было нетрудно поверить, но это было дерзко. Звонить мне в офис по внутренней связи? Господи, это был дерзкий гребаный шаг. - Что я могу для тебя сделать?
- Я думаю, ты точно знаешь, что можешь для меня сделать. - Она положила ключи от машины на стойку и сказала: - Я буду там через десять.
Одетая в блузку с глубоким вырезом и юбку-карандаш, с уложенными на макушке светлыми волосами, как у сексуальной библиотекарши, женщина была бесспорно привлекательна.
И я ничего не почувствовал.
Даже не дергнулся.
- Ничего не получится.
- Нет? - На ее лице отразилось замешательство, и я наблюдал, как она пролистала то, что, как я предположил, было ежедневником расписания, прежде чем сказать: - Ты не тренируешься после школы.
Нет, я не тренировался после школы, но это не означало, что я был свободен для любых других внеклассных занятий, и уж точно ни для одного, в котором моя голова снова была бы между ног этой женщины.
Иисус.
Когда Ди в свое время проявила ко мне интерес, я был безрассуден. Это была моя ужасная черта. Безудержно проказничать, не думая о последствиях. Это было мое решение, и я преуспел в ощущении контроля. В том, чтобы делать то, что я хотел, а не наоборот. В моей голове было что-то очень неправильное. Я знал это. Я просто … Я не мог изменить способ, которым меня запрограммировали. Думаю, в глубине души я чувствовал, что мне нужно что-то доказать самому себе, и с кем лучше это сделать, чем с женщиной постарше?
Я мог прикоснуться.
Я мог бы это сделать.
Никаких гребаных проблем.
Но мне было не так легко испытывать прикосновения, потому что я ничего не чувствовал, поэтому я избегал этого и стал тем, кого эта женщина любила называть своим личным дарителем.
Это была своего рода безрассудная срочность, которая овладела мной. Потребность, чтобы к тебе прикасались, и потребность избегать - все на одном дыхании. Это было сложно, и я боялся копаться слишком глубоко в своей голове, в своих воспоминаниях, чтобы найти корень проблемы. В любом случае, я полностью контролировал ситуацию, и мне это нравилось.
Когда я был с ней, мы двигались в моем темпе. Она не заставляла меня заниматься дерьмом, и, в свою очередь, я научился всему, что знал, у этой женщины.
Проблема была в том, что через некоторое время быть дарителем Ди стало противно, и в тот момент, когда она начала настаивать на большем, я быстро нажал на тормоза.
Когда дело касалось этой женщины, я был таким гребаным идиотом. Я не собирался лгать и говорить, что пирсинг в моем члене на пятом курсе не имел к Ди никакого отношения. Так и было. Это был мой временный выход из ситуации, которая стала слишком серьезной для меня. Причем успешный, потому что с тех пор мне ловко удавалось избегать этой женщины.
Хью и парни решили, что я долбоеб без совести, и я позволил этому случиться, потому что, черт возьми, почему бы и нет? Они были бы удивлены, если бы узнали настоящего меня, человека, которым я был под поверхностью, отчаянно нуждающегося в привязанности, которую я мог контролировать.
Прислонившись к высокой столешнице, отделявшей студентов от персонала, я почувствовал, как по моему телу прокатилась волна отвращения к самому себе. Это было чувство, от которого я всю жизнь пытался убежать, и каким-то образом мне всегда удавалось возвращаться сюда, утопая в своем отвращении.
- Нет, я не тренируюсь после школы, - пояснил я, возвращая свое внимание к настоящему, к женщине, выжидающе смотрящей на меня. Почему ты такая, какая ты есть? Этого требовала моя совесть, разъяренная на меня за то, что я снова втянул свою задницу в драму такого уровня, с которой я был недостаточно взрослым, чтобы справиться. - Послушай, -сказал я, пробуя другой подход, - мы неплохо поработали, но в этом году я буду занят в школе.
Вместо того, чтобы принять мои слова за чистую монету, Ди откинула голову назад и рассмеялась. - Гибс, ты разговариваешь со мной.