— Шерон?
Подождите, девочки, у меня сейчас будет инфаркт всего.
— Вы как будто в любви мне признались, — шепчу, глядя на ректора во все глаза.
А тот в ответ только сильнее сжал зубы и стиснул мою руку.
— Шерон!
Так, Шерон это я.
— Что? — моргаю, переводя взгляд на змеючку.
— Странная ты змея, — звучит задумчивое, и разговор заходит в тупик. — Не хотелось жертв, — с сожалением тянет предводительница, — но, видимо, придется.
Видимо.
Поэтому я нападаю первой.
Быстрый бросок вперед, оборот прямо в воздухе, смазанное движение и быстрый укус в шею. Мы не ядовиты друг для друга, но острые длинные зубы и почти человеческое в плане хрупкости тело дает не менее масштабный простор для убийства.
Еще одна змея, стоящая ближе всех, бросается мне наперерез, но не успевает буквально на миг, и я возвращаюсь под щит.
Меня тут же перехватывают и закидывают за спину.
— Больше так не делай, поняла? — рычит мой недоверчивый, но более ничего сказать не успевает.
Бросок!
Бросок!
Бросок!
Быстро, резко, со всех сторон!
Перестроить щит, вплести нити, переплести их с нитями Андриана… неожиданно мы быстро сработались, легко понимая действия друг друга, поэтому первую линию безумных атак сдержать удалось.
— Пробираемся к выходу, — напряженно выдыхает ректор, на висках которого блестят бисеринки пота. Ему приходится брать большую часть энергетических затрат, так как моего сильного, но все же неразвитого источника, не хватает даже на то, чтобы поддерживать собственные плетения.
Но попытка двигаться, параллельно отражая атаки, успехом не венчается. Вот только если не сделать что-то прямо сейчас, сюда прибудут новые змеи, и мы уже точно не выберемся.
— Астра, нет! — отчаянно выдыхает Андриан, но я не слушаю, вырываюсь из-за щита и снова кидаюсь на ближайшую соперницу, а затем на еще одну и еще. Мне везет — они явно не хотят моей смерти, тогда как я убиваю не задумываясь. К тому же, несмотря на мою молодость, наши силы не равны — я сильнее каждой присутствующей здесь змеи, а папа боевой маг только усиливает набор преимуществ.
Но все же их слишком много.
Андриан вместо того, чтобы уходить, пока я их отвлекаю, тоже сбрасывает щит и несколько скользких тел с бешеной скоростью кидаются к нему. Тот отбивает их удары с удивительной для дракона прытью и точностью, и я понимаю, что те десятки змей, что он уже поймал, пойманы отнюдь не по удачному стечению обстоятельств. Вряд ли он когда-либо сражался один и со всеми разом, но вместе мы справляемся, точно справляемся, ведь их становится все меньше!
— Ах ты маленькая дрянь! — до того не вступавшая в схватку главная змеюка, бросается на меня с явным намерением сожрать, но не тут-то было! Уж я то знаю, кто тут самый голодный!
Этой тактике бабушка научила меня еще когда я была совсем маленькой. «Астрёныш, запомни, — говорила она, — твоя сила в слабости. Когда на тебя нападает заведомо более сильный соперник, не пытайся показать, что он неправ. Позволь ему думать, что он владеет ситуацией, а затем, когда расслабится, нападай».
Так и решила поступить сейчас я — затаится на долю секунды, сделать вид, что не успеваю отразить атаку, а сама напрягла хвост, чтобы в нужный момент вскочить, увернуться и ударить самой.
Вот только ректор мою бабушку не слушал.
А потому принял мое секундное замешательство за чистую монету и рванулся наперерез нападающей змеюке, хотя вот он то точно не успевал ничего сделать. Кроме как закрыть меня собой.
Миг и я отлетаю к стене, а зубы огромной змеи в три раза больше меня намертво смыкаются на плече ректора. Так близко к сердцу, что на долю секунды я перестаю дышать. Сверкает магический удар от почти потерявшего сознание мужчины, и зубы змеи размыкаются, но ненадолго. Сил у Андриана не осталось, а змеюка уже готовится к следующему, на этот раз точно смертельному удару.
Центральное зрение внезапно обретает небывалую четкость, обзор по краям, наоборот, расплывается, и все мое существо готовится убивать дрянь, покусившейся на МОЁ. Дикое шипение вырывается из груди, почти не контролируемый разумом бросок мгновенно перебрасывает меня к посмевшей напасть змеюке, и я, уже не экономя силы и не пытаясь играть в игры, кусаю. Кусаю, отпрыгиваю, извиваюсь и снова кусаю, раз за разом.
Неповоротливая, не такая сильная по своей изначальной сути змея не успевает за моими бешеными движениями и пытается отползти, отступить под защиту стен, из которых недавно так незаметно появилась, но я не даю. Кусаю ее так, что на гибком темно-красном теле не остается ни одного живого места. Яд, который берется из каких-то неведомых мне резервов и в таких концентрациях, что алхимики всего мира продали бы душу за одну только каплю, заполняет весь организм вставшей на моем пути соперницы. Его так много, что даже наши невосприимчивые к ядам тела уже неспособны с ним справиться, и змеюка начинает сдавать.