Каждый боевой документ передается тремя путями: или по радио, или телеграфом, или подвижными средствами. Особо важные дублируются. И о каждом из этих путей можно было бы написать отдельный увлекательный рассказ. Радисты, работающие бессменно по 24 часа, телеграфисты, тянущие за спиной катушки с проводом под обстрелом, офицеры связи, мчащиеся за десятки километров по неизведанным дорогам в любую погоду и любое время суток; каждый из них — подлинный герой нашего большого наступления.
Еще наши части сосредоточивались на исходных рубежах, еще в штабах уточнялись последние детали предстоящего боя, а связисты уже работали. К линии фронта подвозились тонны провода. Грузовики тащили огромное количество телеграфных столбов. Штабелями укладывались легкие шесты полевой телефонной связи. Работники управления, изучая карту района предстоящих боев, намечали наиболее выгодные пути, по которым завтра пойдут провода.
Вспоминается, как в первый же день наступления танки мощным броском вырвались далеко вперед. Мы с трудом догнали командный пункт, дважды в течение суток сменивший свой адрес. Под ветвями изувеченного артиллерией фруктового сада, среди глубоких воронок наскоро разместились отделы штаба. Карты лежали на походных столиках. Ящики с документами стояли на грузовиках — через несколько часов штаб снова должен был уйти вперед. Но на каждом столе стоял походный телефон, и девушка в выгоревшей от солнца гимнастерке, сидя под расщепленной яблоней, работала за коммутатором новейшей конструкции. Чуть поодаль стрекотал телеграфный аппарат. Шифровальщики расшифровывали только что принятые радиограммы. Штаб держал связь со всеми своими соединениями и отдельными частями и ежечасно сносился с высшим командованием.
С тех пор прошла неделя. Линия фронта ушла далеко вперед, но нервы боя все так же крепки и надежны, как и в первый день сражения.
Когда едешь из штаба армии вперед, к переднему краю, всегда видишь на обочине дороги уходящие вдаль столбы, к которым на изоляторах подвешены провода. Обычная дорожная деталь пейзажа, к которой мы привыкли настолько, что столбов этих как-то даже не замечаем. Нет, это не старая линия связи — немцы не забывают при отступлении аккуратно спиливать все до одного телеграфные столбы. Провода, которые здесь аккуратно протянуты вдоль дорог, только что подвешены телеграфно-строительными подразделениями, которыми командует майор Третьяков. За семь дней наступления майор спал в обшей сложности двенадцать часов, но зато телеграфная линия, оборудованная основательно, прочно, стабильно, вытянулась вперед от далекой теперь деревни Луханино до Богодухова на 150 километров! Армия оставит ее навечно — снимать провод некогда и незачем; линия пригодится гражданским организациям, а расход провода связисты пополняют за счет трофеев. Вот и на этих днях они взяли на складе, оставленном немцами, еще 100 тонн телеграфного провода.
Танки редко движутся по прямой линии. Они наступают зигзагами, часто перебрасываются с одного участка на другой, нащупывая в боевом порядке противника слабое место и всей мощью обрушиваясь на него. Сейчас обстановка одна, а через час она может существенно измениться. Тогда потребуется по тревоге поднять штаб, и он снова умчится на десятки километров вперед или в сторону. Связистам приходится в своих расчетах исходить и из такой возможности. Поэтому они всегда держат под рукой необходимое число самолетов, вездеходов, мотоциклов. В случае, если строители не успеют подтянуть к новому месту расположения командного пункта провода, подвижные средства связи обеспечат ежечасную доставку корреспонденции к узлу, расположенному на старом месте, а тем временем на протяжении нескольких часов параллельно на новом месте будет оборудован еще один узел связи.
Нам часто приходится встречаться со связистами и наблюдать за их трудной, нервной, но почетной работой. Случалось видеть их и в довольно сложной боевой обстановке — на войне как на войне. И можно, не кривя душой, сказать, что эти молодые ребята и девушки, большинство которых до войны и не думало о карьере военных, ведут себя, как настоящие солдаты. Днем и ночью, в грязь и в пыль они безотказно несут свою боевую службу.