Он что-то с компаньоном не мог поделить. Так после отпуска все наладилось. И как в это не верить!
– Не знаю. Я в такую ерунду не верю. Я когда в Египте была и в Луксор ездила, нам тоже говорили, чтобы мы обошли памятник жуку-скарабею несколько раз и за задницу его подержали. Мол, при этом надо загадать желание, и оно обязательно исполнится. Так я там, как дура, круги нарезала. Загадала в этом году выйти замуж за красивого, надежного, обеспеченного мужчину. Год прошел, и ни черта приличного не попалось.
– Наверно, это оттого, что ты сильно много желаний загадала. И замуж ты хочешь выйти, и муж тебе нужен и красивый, и обеспеченный, и надежный…
– Это называется три в одном. Я же не могу загадать выйти замуж за кого ни попадя. Ты даже не представляешь, как я этого скарабея за задницу щипала. Благо задница у него каменная, а то бы я половину у него оттяпала. Памятник высокий, приходилось прыгать и народ локтями распихивать. Я даже с одной теткой при этом поругалась. Стоит, скарабея за задницу держит. Вернее прыгает. Тучная такая, постоянно грудью меня по голове задевает. Прямо стучит и все тут своими титьками, каждая из которых не меньше килограмма весит, ей-Богу…
А рядом ее муж из новых русских, стоит и ее ждет. Я ей говорю: мол, женщина, не надо прыгать и телесами трясти. Не надо. Ваше желание вон стоит и вас ждет. Имейте совесть, дайте скарабея подержать тем, у кого такого богатенького Буратино нет. Скарабей он тоже не резиновый.
Всех мужиками обеспечить не может. Я вот еще замужем не была, и мне тоже такого, как у вас, хочется. А она мне и говорит, что, мол, она просит скарабея, чтобы ее спонсор никогда не гулял, а то она подозревает, что он втихую погуливает. Я ей и говорю: мол, женщина, не надо по таким пустякам скарабея тревожить, если вы уж спонсора отхватили, то старайтесь его удержать. Не скарабея надо держать за задницу, а спонсора. Короче, никого я за этот год не встретила, и никто мне даже предложение не сделал. Никто. Наколол меня скарабей, и тоннель твой тебя тоже наколет.
– А я загадала, чтобы мы из Турции с большими деньгами вернулись. Что, думаешь, не вернемся?
– Конечно, вернетесь, – влез в наш разговор Экрам.
– А желания вслух говорить нельзя, а то не сбудутся, – сделала мне замечание Ленка.
– Ты ж у нас в приметы вообще не веришь.
– В некоторые верю…
В тот момент, когда мы свернули в сторону леса и гор, я подозрительно посмотрела на Ленку и тихо произнесла:
– Мне кажется, что мы так не ехали.
– Можно подумать, ты дорогу в Кемер наизусть знаешь. Ты ж в нем всего один раз была, – постаралась успокоить меня Ленка.
– У меня память хорошая.
Я постучала Экрама по спине и осторожно спросила:
– Экрам, а мы куда едем?
– Туда, где вы будете жить.
– А мы что, будем жить в горах?
– А Турция и состоит из одних гор.
– Владимир сказал, что мы будем работать в Кемере.
– Значит, так и будет. Кемер большой, там работы много.
Слова Экрама прозвучали не очень убедительно и заставили мое сердце учащенно забиться. Тогда мы еще не знали, куда мы едем и что нас ждет впереди…
Глава 5
Приехав в самые настоящие горы, мы вышли из машины и подошли к небольшому одноэтажному дому.
– Что все это значит?! – одновременно и злобно, и со страхом посмотрела я на Экрама.
– Это ваше жилье.
– А где Кемер?
– Тут недалеко Не надо так сильно переживать. Это ваш дом – А где туристы?! Где гостиничные комплексы?! – я чувствовала, что у меня начинается истерика. – Где все это?!
– Все это у вас будет. Не нужно так нервничать.
Давайте пройдем в ваш дом.
Я посмотрела на не менее перепуганную Ленку и закричала что было сил:
– Ленка, что ты стоишь, как дура, глазами хлопаешь?! Это не я от жизни отстала, а ты. Поистаскалась ты, подруга, совсем и бдительность потеряла окончательно.
Надул нас твой дружок. Ох, надул. Ты что, не поняла куда нас привезли?! Что это за халабуда?! Это бордель какой-то.
– Да что ты панику раньше времени разводишь? – мне показалось, что Ленка успокаивает не столько меня, сколько себя. – Еще ничего страшного не произошло. Тебе же сказали, что это всего-навсего наше жилье. Тебя никто и не обещал поселить в номере пятизвездочного отеля.
– Но ведь кругом лес и горы!
– Ну и что. Тебе же сказали, что мы тут просто будем жить, а на работу будем ездить на маршрутке, наверно.
Мы же не можем жить при гостинице вместе с туристами.
– Ага, размечталась.
– Девочки, прекратите ругаться и заходите к себе домой, – глаза Экрама стали суровыми.
Водитель, не говорящий по-русски, открыл дверь в дом и улыбнулся:
– Здравствуй, Наташа. Как дела? Заходи в дом.
– Ага, нашел дуру! – крикнула я и побежала прочь.
Я и сама не знала, куда я пыталась убежать. В горы?
В лес? С большой дорожной сумкой, на каблуках…
– Свет, ты куда? – донесся до меня перепуганный голос подруги – На кудыкину гору!
Но в этот момент меня нагнал Экрам, который бросился следом за мной и догнал меня, не прикладывая к этому никаких усилий. Повалив меня прямо на землю, он заломил мне руки и, подняв меня на ноги, отвесил капитальную пощечину.
– Девушка, ты приехала работать или показывать свой характер?!
– Я приехала работать в Кемер!
– А это и есть Кемер!
– Я была в Кемере! Я знаю! Я там отдыхала!
– Ты приехала не на отдых. Ты приехала работать.
Куда ты собралась, если у тебя нет ни денег, ни обратного билета?!
– Пойду в полицию!
– Не говори глупости. Тебя посадят в турецкую тюрьму, а ты даже не можешь себе представить, что это такое.
– Я позвоню Владимиру и расскажу ему о том, что ты меня ударил, и о том, что ты привез меня в горы!
– Звони. Владимир сказал, что вы очень хорошие девушки, что вам очень нужны деньги и вы хотите работать. Если ты не будешь меня слушаться, то я буду очень сильно тебя бить.
Через несколько минут нас завели в дом и привели в какую-то обшарпанную комнату. В обшарпанной комнате стояли пружинные кровати, точно такие же, как стоят в казармах или пионерских (как они теперь называются?) лагерях. Как только за нами закрылась дверь, я бросила свою дорожную сумку на пол и смахнула выступившие слезы.
– Ну что. Лен, ты молчишь? Как тебе наше жилье, впечатляет?
– Мне пока нечего говорить, – холодным голосом ответила Ленка.
– Ты хочешь сказать, что все в порядке?!
– Я ничего не хочу сказать У меня вообще пока нет никаких эмоций.
– И по поводу того, что Экрам меня ударил, у тебя тоже эмоций нет?
– В этом ты сама виновата.
– Я?! – опешила я от такого ответа своей подруги.
– Ты. Экрам просто за тебя переживал. Еще бы, ни с того ни с сего понеслась сломя голову, да еще в горы.
Ты только подумай: ночь, лес. В какую полицию ты побежала?! Да тебя бы за первым попавшимся кустом турки нагнали, отодрали и прикончили, а может быть, и в какой-нибудь гарем оттащили. Тебя бы потом вообще никто не нашел. А что еще Экраму оставалось делать, чтобы привести тебя в чувство?! Вот ему и пришлось тебя ударить.
Потому что человек несет за тебя ответственность. Видно, что он Владимира уважает и очень хорошо к нему относится. Я никак не могу понять, зачем ты такой концерт закатила?! Кому он нужен?!
– Ленка, ты какая-то наивная, ей-Богу, – произнесла я каким-то обреченным голосом. – По-твоему, все хорошо? По-твоему, все так и должно быть? Ты считаешь, что завтра нас повезут в отель?! Да твой Владимир тебя подставил. Просто подставил, и все. Мы сидим в лесу у черта на куличках. Ты хочешь сказать, что нас сейчас кто-то найдет?! Да никто!
– Знаешь, когда я отдыхала в Египте…
– И что же было, когда ты отдыхала в Египте?!
Только не забывай, что ты сюда не отдыхать, а работать приехала.
– Так вот, когда я отдыхала в Египте, я познакомилась с одной девушкой, которая приехала в Хургаду на заработки в качестве спортивного инструктора у отдыхающих. Она приходила на пляж и проводила уроки аэробики, восточных танцев, аквааэробики. Мы с ней разговорились. Она сама из Петербурга. Она пожаловалась мне на то, что ее вместе с подругой поселили в чудовищных условиях, далеко от гостиницы. В каком-то доме им выделили кладовку в подвальном помещении, без элементарного душа, с туалетом на улице. Они боялись там спать по ночам. В кладовке ползали какие-то страшные жуки и мыши. О кондиционере они и не мечтали. Они просто изнывали от египетской жары, духоты и задыхались по ночам точно так же, как задыхается выброшенная из воды рыба. Так что не одних нас поселили в таких условиях. Тем более эта девочка работала за несчастных сто долларов в месяц.