— Сядь нормально и рассказывай, — велел экстремал Государю.
Недовольно посмотрев на собеседника, тот всё-таки пересел в кресло и замолк. Хозяин кабинета его не торопил…
— Или я беру деньги или начинаем воевать, — выпалил Пётр. Скрежетнул зубами и грязно выругался. Вскоре выяснилось, что Францию не устроила излишняя самостоятельность Австрии в деле заключения мира и теперь она перешла на сторону Пруссии…
Войну пока не объявляла, но ультиматум уже выкатила. Аналогично и с Англией — ей тоже ни к чему усиление Австрии. Да и Россия в Европе им не нужна! А вот ослабленная и потому ручная Пруссия, послушно выполняющая команды — самое оно… Швеция и Дания тоже подавали голос против России, ведь получив Восточную Пруссию с её балтийским побережьем и множеством портов, они получали соперника в Балтике в лице России.
Особенно громко в этом дуэте выступала Дания, имеющая давние трения с Голштейн-Готторпской[135] династией из-за Шлезвига. Там прекрасно понимали, что если император получит плацдарм, Дания сможет попрощаться со Шлезвигом. А может — и с другими территориями…
В общем, усиление позиций России в Европе не было нужно никому, кроме самой России. Даже Австрия заняла здесь нейтральную позицию — ей не слишком хотелось возвращать Восточную Пруссию Фридриху, но и спорить с великими державами как-то… Да и Россию усиливать не хотелось.
Дипломатические баталии развернулись и из-за Прусской Померании. В итоге, часть земель возвращали Фридриху за дополнительный выкуп, часть становилась формально независимыми владениями. И вот тут-то Грифича ждал сюрприз… Герцогство Померания-Вольгаст и остров Рюген становились его землями “Милостью божьей”[136]. Вообще-то герцогство входило в состав Шведской Померании, но при составлении мирного договора границы перекроили, оттяпав у Пруссии заметно более “вкусные” территории.
Владения были невелики и основательно разорены ещё во времена Петра Первого, да и потом по этим землям постоянно гуляли армии, но… Это значило, что он и в самом деле имеет шанс на воссоздание государства, на восстановление династии Грифичей — славянской династии!
Пусть это и меньшая часть, но хоть что-то — у остальных земель Померании уже давно были хозяева — всевозможные дальние и косвенные родственники династии. Выяснилось, что у многих таких формально независимых владетелей оказались свои покровители — Пётр Фёдорович оказался не оригинален, но об этом чуть позже…
Споры из-за Шлезвига продолжались. Тут основная проблема была в том, что земли эти принадлежали Петру, но — исключительно как помещику Дании, а хотелось бы — как герцогу Гольштейна. Собственно говоря, точно такая же ситуация была и у самого Рюгена — его владения в шведской части Померании принадлежали ему как помещику Швеции.
Вместе с подаренной территорией… Впрочем, значительно позже попаданец выяснил — случайно, что на деле русский император не слишком-то волновался по поводу возвращения отчих земель Грифичу.
Так вот, вместе с подаренной территорией он получил просьбу Петра…
— Ты разрешишь мне разместить на территории герцогства свои полки? — Вопрос был задан таким безумным голосом, что Владимир мгновенно согласился.
— Спасибо…, — всхлипнул император и порывисто обнял его, — я знал, что ты — настоящий мой друг.
Несколько недель спустя через “свою” адвокатскую контору, Грифич выяснил, что три полка, которые Пётр Фёдорович собирается разместить на территории герцогства, станут основным средством дохода его жителей… Малонаселённое и сильно разорённое войной, герцогство Вольгаст в ближайшие годы не обещало никаких доходов — напротив, оно требовало серьёзных финансовых вливаний.
Подарок в виде полутора-двух тысяч здоровых молодых мужчин, которым требовалось сытно есть, одеваться и обуваться, кормить лошадей, посещать трактиры и бордели… Это был действительно подарок.
На Рюгене ситуация обстояла получше, но и там… Географическое положение острова было таким, что при любой заварушке по нему шлялись войска противника — и последствия были вполне понятными. Нет, даже без разорений и убийств — у здешних властителей была привычка “грести” в свою армию всех мужчин, которые годны к строевой. А если они не твои подданные — тем лучше.[137]
Бросать службу у Петра новоявленный властитель “Милостью божьей” не собирался — в конце-концов, в Европе было предостаточно таких мелких князьков с формально независимыми владениями, служившими властителям рангом постарше. Владимр сильно подозревал, что его доходы как русского генерала будут побольше доходов герцога… И это при том, что генералу нет необходимости держать при себе хотя бы “игрушечный” двор!
В начале августа он отпросился у императора и отплыл в свои владения, пообещав вернуться через месяц. Месяца не понадобилось — герцогство не могло похвастаться размерами или численностью населения и до начала войны, а уж после… Проехавшись по округе и пообщавшись с местными “лучшими людьми”, Грифич сильно приуныл.
Говорить о каких-то налоговых поступлениях в ближайшие пару лет не следовало — владения были сильно разорены. Однако и восстанавливать разрушенное было необходимо… Так что герцог назначил управляющих и выдал налоговые льготы — по уму.
Разрушенные хозяйства могли не платить налогов, а вместо это деньги шли на их восстановление и разумеется — количество необходимых на восстановление средств подсчитывалось очень тщательно. Остальные налоги же собирались в должном порядке, но шли они на восстановление портов, дорог, мостов, плотин и прочих сооружений. Ну и немного — на восстановление и поддержание в порядке герцогской резиденции в Вольгасте и на Рюгене.
Расходы на содержание двора и чиновничьего аппарата сильно урезались. Собственно говоря, двора как такового здесь не было и в ближайшие годы не предвиделось. Хотя пришлось подобрать два десятка человек из местных уроженцев на роли всяческих дворецких — по минимуму, ровно столько, чтобы можно было обслуживать Аничков дворец и хоть немного соответствовать статусу имперского князя и “независимого” властителя.
Армия… Здесь одновременно печально и отрадно — как таковой её не было, так что Владимир просто договорился с командиром полка русских егерей, квартировавших в герцогстве — и поручил им (а он имел на это карт-бланш от императора) сформировать из местных милицию[138], даровав милиционерам небольшие привилегии.
На Рюгене ситуация была не столь печальной — такого разорения не было. Однако и с перспективами было глухо. Пусть здесь с недавних пор и стояли несколько русских военных судёнышек и небольшая часть морских пехотинцев, было ясно, что в ближайшие десятилетия это будет глухая провинция, где жители пусть и не голодают, но…
Сформировав небольшой управленческий аппарат (по большей части просто подтвердив полномочия), проработал и местную налоговую систему, перенаправив большую часть поступающих средств на восстановление и развитие.
В Петербург он отплывал уже с небольшой свитой и “церемониальной” армией из двадцати пяти человек. На полудюжине зафрахтованных судёнышек вместе с ним в Россию плыло почти три сотни человек. В основном — всевозможные сироты и отпрыски нищих дворянских семей которых требовалось пристраивать…
Владимир теперь мог с полным правом именоваться как князь Грифич/Грейф, герцог Вольгаст, принц Рюген, а юристы с изрядной долей уверенности говорили, что вскоре можно будет говорить и о титуле герцога Померанского — пусть даже формальном. Однако кроме красивых титулов ему достались разорённые войной владения, на восстановление которых требовались годы и годы — и деньги… И не факт, что после восстановления экономики по этим местам не прокатится очередная война.
135
136
137
138