В те дни многие сотрудники «Русского слова» приходили в редакцию в военной или полувоенной, «земгусарской» форме, подчеркивая тем самым свою приверженность псевдопатриотическим настроениям. Стремлением продолжать войну до победного конца были продиктованы даже те материалы, в которых газета, особенно со второй половины 1916 года, вновь обрушилась на окружение царя и ту группировку, которая сформировалась вокруг Распутина. Издеваясь над обывателями, ура-патриотами различных монархических союзов, называя их «сворой волкодавов», «Русское слово» взывало… к самодержавию как к единственному средству оздоровления внутреннего положения в стране. На страницах всерьез обсуждался вопрос о водружении бело-сине-красного флага над Берлином, Веной и Константинополем.
Все это предопределило позицию газеты после Февральской революции. «Русское слово» безоговорочно поддерживало Временное правительство, отвергая даже намек на сочувствие Советам. Но именно это почти сразу же привело к развалу прежде монолитного состава редакции. Из нее ушел, сославшись на плохое состояние здоровья, В. М. Дорошевич, заявив перед тем, что новая линия газеты будет сеять вражду между армией и рабочими. Ушел репортер В. Н. Подбельский. Отныне он не скрывал своей принадлежности к партии большевиков, в которую вступил еще в 1905 году. Подбельский был избран членом МК РСДРП, депутатом Московского Совета рабочих депутатов. Он стал членом редколлегии газеты «Социал-демократ», обосновавшейся неподалеку от Страстной площади, в здании бывшего Капцовского училища в Леоптьсвском переулке (ул. Станиславского, 19).
В бурном 1917 году «Русское слово» возглавлял редакционный комитет, направлявшийся Ф. И. Благовым и П. Ф. Пономаревым. Они по-прежнему пропагандировали войну до победного конца, призывали к единению с Временным правительством, а в октябрьские дни продолжали поддерживать идею Учредительного собрания, свергнутых Керенского и его подручных, встречали в штыки любое распоряжение Моссовета. Не изменилась позиция «Русского слова» и после октябрьских боев. Явно антисоветская позиция сытинского издания заставила уже 27 ноября 1917 г. президиум Моссовета газету закрыть. Но газета стала выходить с января 1918 года вновь, только под слегка измененным названием «Новое слово». Она по-прежнему оставалась прибежищем противников Советской власти и публиковала полные яда и ненависти статьи и фельетоны Б. Сыромятникова, Н. Тэффи, Ю. Ключникова. Это была агония буржуазной газеты.
В апреле за злостное искажение сути только что заключенного Брестского мирного договора, давшего Стране Советов мирную передышку, «Новое слово» было закрыто. В третий и последний раз газета возродилась под названием «Наше слово». Как сохранялось единство трех ее наименований, так же была неизменна ее ненависть к новому строю, стремление всячески его опорочить, подорвать к нему доверие. В июне 1918 года газета опубликовала беседу с рядом иностранных дипломатов, пытаясь получить от них ответ на единственный вопрос: при каких условиях возможно вмешательство стран Антанты во внутренние дела Советской России, когда можно ожидать оккупации страны английской и французской армиями? Такой материал можно было расценить только как подстрекательство к открытой интервенции, направленной на свержение Советской власти.
27 июля 1918 года газета «Наше слово» была закрыта.
«ИЗВЕСТИЯ» ПОСЕЛЯЮТСЯ НА ТВЕРСКОЙ, 48
В июле 1918 года, когда издание сытинской газеты было прекращено, в освободившиеся помещения главного дома переехала редакция «Известий».
А перед этим, в период свержения самодержавия и до июля 1918 года, па территории владения по Тверской, 48, сложилась ситуация, способная удивить даже видавших виды старых сытинских репортеров. Еще продолжало печататься буржуазное «Наше слово», редакция которого размещалась в главном доме, выходящем фасадом на Тверскую, а одновременно в пятиэтажном редакционном корпусе во дворе помещались переехавшие из Петрограда большевистские «Известия» и «Правда». Таким образом, на территории одного домовладения под одним почтовым адресом выходили несколько газет различного направления.
В 1924 году по проекту Г. Б. Бархина на Страстной площади началось строительство нового корпуса «Известий», и часть старых зданий на территории сытинского владения снесли. В связи с реконструкцией отделы «Правды» переехали в сытинский главный дом, а после 1927 года, когда вступил в строй новый известинский корпус, «Правда» стала единоличным хозяином старого эрихсоновского дома.