— Ты пока осмотрись, — сказал инструктор, — а я сейчас вернусь.
Неподалёку от Володи, присев на корточки перед столом, положив подбородок на край его, паренёк с круглым лицом и широким вздёрнутым носом проверял, хорошо ли и ровно ли скрепил он заднее оперение стабилизатора своей новенькой модели.
Полукруглый край красиво выведенного крыла находился в нескольких сантиметрах от Володи. Мальчуган так увлёкся работой, что не замечал новичка. Прищуривая то один, то другой глаз, прижимая подбородок к столешнице, он присматривался к своему аппарату справа и слева, отчего голова его качалась на столе, как ванька-встанька.
— Это у тебя летающая? — спросил у него Володя.
— Не знаю ещё, — скромно отозвался тот.
Потом он встал, отошёл в сторону, стал рыться в инструментах. Володя незаметно протянул руку и потрогал хвост модели. Но оказалось, что хвост был только приставлен к туловищу маленького самолёта, и, едва Володя тронул его, хвост отвалился. Володя стал испуганно прилаживать его к тому месту, от которого он отскочил, но было уже поздно.
— Тебя просили трогать? — закричал владелец модели и хотел оттолкнуть Володю.
Но Володя крепко держался за нижнюю рейку фюзеляжа.
От толчка он не устоял на месте, отступил на шаг, не выпуская рейки, и почувствовал, что она, отломившись, осталась у него в руках.
— Ты что?.. Ломать всё сюда пришёл? — спросил разъярённый конструктор и мазнул рукой Володю по щеке. Рука у него была в саже, потому что он только сейчас готовил клей.
Володя с рассвирепевшим, перепачканным в саже лицом бросился на него. По дороге он успел левой рукой зачерпнуть из жестянки клей и, в свою очередь, мазнул по физиономии противника, который, надо отдать ему справедливость, больше берёг модель, чем себя. Отбиваясь одной рукой от Володи, он высоко держал над головой свою поломанную конструкцию, и низкорослый новичок, прыгая на него, тщетно пытался её достать.
Вдруг Володя почувствовал, что кто-то крепко обхватил его сзади, поднял в воздух и оттащил в сторону.
— Эй-эй!.. Что это за воздушный бой? Что за нападение орла-стервятника на самолёт?
Взъерошенный, со щекой, исполосованной сажей, весь красный, Володя, тяжело дыша, стоял перед инструктором.
— В чём дело? Что такое?..
— Он мне всю мою новую «Чайку» изломал! — пожаловался Володин противник и, скомкав на столе обрывок бумаги, тщательно вытер им физиономию. — Ну, я ему и дал раза!..
— Хорош! — сказал инструктор. — Орёл! — повторил он насмешливо. — Парень приходит в первый раз к нам в клуб, а его тут же благословляют сажей! Ну, живо — раз-два! Вымойте оба руки. Вон, у рукомойника…
Противники молча побрызгались под рукомойником и вернулись к инструктору.
— Покажите-ка руки… Ну, более или менее приличные. А теперь протяните их друг другу, помиритесь, да уж и познакомьтесь заодно. Вот это наш новый кружковец — Дубинин Володя, а это, — он показал на Володиного противника, — Женя Бычков, наш рекордсмен. Его схематическая, типа «Чайки», модель недавно городской рекорд побила.
Потом инструктор усадил Володю за стол, дал ему острый стальной ножичек, вроде бритвочки, и показал, как из тонкой деревянной пластинки следует вырезать по нанесённому на ней чертежу рёбрышки будущего крыла модели. Володя с жаром принялся за дело, но первое же рёбрышко у него сломалось. Он прикусил губу, потёрся подбородком о плечо, бросил исподлобья взгляд на Бычкова: тот продолжал возиться со своей моделью. Володя кинул сломанное деревянное рёбрышко под стол, взялся вырезать второе, но поспешил, и от резкого движения у него треснула дощечка. Сзади, за столом у стены, кто-то хихикнул.
— Ты же не так держишь, — сказал вдруг Бычков, внимательно смотря на руки Володи.
— Рыба-бычок, цыц и молчок! — тихо ответил Володя и остался сам очень доволен своей находчивостью.
— Не хочешь, как хочешь!
Оба некоторое время молчали. У Володи дело не ладилось… Рёбрышки или ломались, или выходили корявыми, неровными. А на другом краю стола — лёгкая, стройная, гладко обточенная, словно дразнила его, — модель Жени Бычкова. Женя уже обтягивал готовый каркас крыла тугой вощёной бумагой, легонько щёлкал по ней ногтем, и она отзывалась звонко, как бубен.
Володе хотелось бросить всё и уйти отсюда, пока никто не обнаружил, сколько добра он перепортил, но не в его правилах было бросать дело, если он для себя решил довести его до конца.
— Ну, как твои успехи? — Инструктор Николай Семёнович стоял за его спиной. — Э, — огорчился он, — так у нас с тобой дело не пойдёт! Ты бы так и сказал, что у тебя не выходит. Попросил бы помочь… Женя, что же ты?.. Сидишь рядом и не можешь поправить товарища?