Кажется, старая женщина на секунду лишилась сознания. Замерла. Открыла рот, хватая беззвучно воздух. Руки ее затряслись с дикой силой, так что начало сотрясаться все тело в кровати. Она только вдыхала и выдыхала. По щекам покатились на подушку крупные слезы.
– Алешенька, мальчик, мой. Володенька. Родной.
Забава не смогла сдержать слез, отступила, вытирая их, не в силах справиться с ними. Плача вместе с бабой Ларой и за них всех троих. Пока слепая мать обнимала своих детей. Дыхание застревало в ее груди. Тело оседало, куда-то на вниз. И она наблюдала, как те прощаются с ней, только встретившись, спустя многие годы.
И слов больше не было. А когда прошел момент острых эмоций. Баба Лара позвала ее к себе, и попросила:
– Испеки, как я научила. Доченька. Пусть запах напоминает.
Забава, давилась слезами, обещала. Чувствовалось, как в запястье старой женщины замедляется пульс, останавливается прожитая жизнь, слабеют мышцы.
– Запах хлеба, – прошептала Лара, последние слова в жизни, перестав дышать.
Эпилог
Весна в Омске выдалась бурной, грязной. Такой, что службы города не успевали бороться с потоками слякоти засаривающей ливневки города. И среди этого буйства солнечного света, тающего снега и кучи мусора на отрезке между Куйбышева и Жукова развернулась стройка. Убирались старые погорелые бревна, сносились покосившиеся сараи. Желтые бульдозеры выравнивали землю. Вывозили КамАЗы мусор. Обносили сеткой проект. Стартовал нулевой цикл строительства, за которым последуют подземные и надземные работы, обустройства оснований и заливки бетонных стяжек будущих зданий.
За всем этим движением, буйством техники и людей, смотрели двое. И один из них улыбался шире другого. Вокруг них столпились рабочие.
– Ты точно не жалеешь? – подразнивал старшего брата Владимир.
Алексей улыбался.
– С такими архитекторами, как у нас, нет.
Он видел, как командует новый ГАП и руководит только что народившимся объектом.
– Столько денег. Разоримся, блин, – пошутил Владимир.
К ним подошла улыбающаяся Забава. Ей шел синий строительный комбинезон и теплый жилет. Улыбнулась. В руках она несла две буханки хлеба. Протянула одну Алексею, а другую Владимиру.
– Ну, что готовы?
– Коллеги, – обратился к людям Алексей. – Сегодня мы заложили первый камень. И в нашей компании появилась новая традиция.
Толпа мужиков загомонила ура. И крепкие мужские руки закрутили хлебный мякиш, рассыпая белоснежные крошки на сырую сибирскую землю. Забава тоже крошила. Крошила и думала, о матери Скаловых. О похоронах. О том, как сложилось после.
Алексей передумал реализовывать проект «Русская Зима», тот ушел в архив компании и лег на полку. Вместо него, родилась идея этнографического музея. Полгода Забава собирала исторические данные и старинные дома по всему сибирского округу. Дома свозились, реставрировались, восстанавливались утраченные резные обналичники, эркеры, крыльца. Редкие по фотографиям композиционные приемы прекрасного сибирского зодчества. Усилиями директоров музеев, исторических наук, искусствоведов, художников ряд домов купцов, крестьян, мещан теперь выстроились в прекрасную улицу с двух сторон, в конце которой располагался парк с ярмаркой и новым филиалом краеведческого музея.
А в них внутри будут выставки лучших художников музея, розыгрыши мини спектаклей, интерактивные исторические сценки былой жизни, мастерские и кафе. Проект обещал получиться интересным и необычным.
В процессе создания, Алексей спросил однажды Забаву, как она бы назвала новую образовавшуюся улицу, на что та улыбнулась и ответила не задумываясь:
– Улицей свежего хлеба. Так бы и назвала, если ты не против.