- Хорошо. А если вы станете давать скучные ответы?
- Каков вопрос, таков ответ. Начинайте.
- Вы не заметили, что я уже начал. Пожалуйста, не курите в моём присутствии. Я не курю.
- Мал ещё указывать. Здесь артистическая гримёрная, а не ресторан высшего разряда!
- Ладно. В театре завтра выходной. Завтра в семь часов вечера в ресторане "Интурист".
- Командовать вздумал, сопляк! Да я сейчас твоей матери...
А Витали уже и след простыл.
Она пришла в четверть восьмого. Недоумённо оглядела зал и подозвала метрдотеля.
- Ваш столик в углу с цветами, а молодой человек наблюдает за вами с балкона...
А по ступеням уже спускается Виталя с репортерским магнитофоном на ремне.
- Вы расскажете всё, что мне нужно.
- Люблю наглых. Расскажу, малыш, но сначала ты о себе - об увлечениях, привычках, девчонках...
...Не обманывайся, ты не в моём вкусе, не говоря уж о твоей матери. Мне нужны попроще, чтоб послать человека в задницу, а он не обиделся, и так же дружил. С тобою надо выбирать, что сказать. Приходится думать как бы за двоих. Зато слушать ты умеешь.
...Зло берёт, он уже два месяца как меня оставил. И не понимаю, почему. Прихожу - ни записки, ни его вещей. Поговорил бы, объяснил, я бы поняла....
- Майя, дай, пожалуйста, ключи от квартиры на полчаса. Попрощаться надо с человеком, уезжает по распределению...
- Что можно успеть за полчаса. Женщину надо смаковать, как драгоценное вино. Даю тебе три часа... с половиной.
- Как замечательно, Майя, ты играла Настю в "На дне"! Публика аплодировала стоя.
- Я знала, что ты в зале. Это был мой подарок тебе, малыш.
- Ты играешь женщин сильной, широкой натуры. А твой студент-дипломник, которому ты сдала комнату, пользуется тобой. Ему готовят, обстирывают, с ним, наверняка, спят, а он даже не платит за комнату. Потом получит диплом, женится и бросит тебя.
- Я знаю. Но я живу сейчас. Что будет, то будет.
- Но он тобой нисколько не дорожит.
- Я делаю это для себя.
- Прощания закончились, малыш; твоя мама запретила давать тебе апартаменты.
- Майя, зачем ты ей сказала?
- Она спросила, а я врать не умею, особенно твоей матери - она мне голос вернула.
- А как же ты на сцене играешь?
- Это мне запросто, там я другой человек. Мне не надо, как Смоктуновскому, неделю входить в образ. Я выбегаю из-за кулис - и я уже не я, а намного лучше...
Не стоит, думает Виталя, докладываться суровому Реввоенсовету - с его-то стороны никаких поползновений. Ну, что там сообщать: что может она два часа говорить о театре - успевай только задавать наводящие вопросы... И так ясно:
"- Ты при встрече целуешь её в щёчку? - удивится Атаман. - Да кому бы в Кишинёве такое снилось!"
"- Женщина-друг это всегда приятно, - подключится Майк, - а то, что у неё есть грудь, вдвойне приятней!"
-...Тебе, Майя, достаточно только любому мужчине подмигнуть... И он скажет: "О, Донна Роза! Я старый солдат и не знаю слов любви..."
- С женатыми я не связываюсь - детей жалко. Театральные мне надоели: всё время о театре и вокруг театра. Хочется простого, живого человека. А, может, мой дипломник захочет ещё и кандидатскую диссертацию написать?..
- Что-то я за тебя переживаю, Майя.
- Это потому, что мы одной породы. Не беспокойся, я выстою.
- Я приготовлю кружевные платочки. Поплачем вдвоём.
- Ты славный, малыш. Тебя хочется обнять, но сдерживаюсь. Надо пристроить тебя в хорошие руки.
- Нет, скорее, в хорошие ноги.
Баллада об одиноком брательнике, написанная Григорием
"Славно жить Майку с домовитой женщиной. Тепло, уютно, спокойно. Ухожен, обглажен, накормлен. А дел-то мелочь - ковёр пропылесосить, да мусорное ведро вынести. И Гошку из садика забрать. От этих радостей всё в охотку.
- Дядя, а вы к нам надолго?
Это Гоша говорит. С Гошкой в воскресенье в парк, на качели, на карусель.
Надолго, малыш, надолго. Всё путём. Славно жить, хорошо дышать.
И говорит технолог Даша:
- Ты извини, муж из плавания возвращается...
- Как?! Ты же говорила, у вас уже всё раздельно.