Прямо у меня перед носом его пальцы смыкаются на стопочке картонок. А ведь это те самые – любимые.
Напряженно наблюдаю, как в нескольких сантиметрах разворачивается давно изученное действо: аккуратный перебор, четкие движения, все те же плавные жесты…
И словно не было никакого перерыва в долгих два года. Если изменения и есть, то даже я, человек, проводящий рядом с бывшим заклинателем змей уйму времени, не могу их увидеть.
Саске тихо выдыхает, приподнимая карты выше, чтобы мне не прилетело по носу. Раскрывает колоду веером, подбрасывает в воздух. Собирает в ладонь.
Я незаметно вытягиваю руку и стаскиваю одну картонку в движении. Он не мог заметить – угол обзора не позволяет. Наверное, из меня получился бы неплохой вор…
- Саске… - осторожно касаюсь бледного подбородка краем украденной карты.
Учиха переводит на меня немного затуманенный, тяжелый взгляд.
- Твою мать.
Колода рассыпается в пальцах. Немыслимо изворотливый рывок – и я прижат к постели сильным телом агрессивно настроенного чудовища в бандане.
Он не дает мне спросить, в чем дело. Сбивает дыхание губами, хватает одной рукой за шею, другой – крепко стискивает запястье.
- Это последняя капля, Узумаки, - почти нежные интонации срываются в рычание.
- А… были… предыдущие?..
- О, да ты уже успел подзабыть?
Мы цепляемся друг за друга, зло избавляясь от необходимого минимума тканевых преград. Саске не собирается тратить время на то, чтобы по-нормальному снять одежду. Ненадолго отрывается, чтобы вытащить из верхнего ящика баночку смазки. Мышцы живота сводит волнительной судорогой - его руки дрожат, как у мальчишки, рискнувшего впервые заняться сексом с парнем.
- Последняя капля. Извини, - горячий шепот усиливает это странное ощущение в несколько раз.
Каким-то невообразимым образом, понимаю, что именно он имеет в виду. Опять извиняется за свою порывистость. Только зачем? Если попробовать посчитать, сколько раз я говорил ему забыть об этом, не хватит известных науке чисел…
Мимолетный холодок смазки и сразу же – щадяще-терпеливый толчок. Медленный и все-таки несдержанный. Рука Учихи снова падает мне на шею, рядом ложатся губы, и я теряюсь между неприятными, болезненными и обжигающе-пламенными ощущениями его прикосновений.
- Наруто…
Сиплый выдох выводит меня из головокружительного транса. Он зовет, чтобы я откликнулся, показал, направил в нужную сторону – ведь я всегда это делаю. Но у меня нет слов и желания разбавлять водоворот бешенной жажды близости трезвыми мыслями, потому что всё… правильно.
Всё верно. Уютный кокон нашего маленького убежища рассыпался в тот момент, когда мы пересекли линию невозврата. А вместе с ним исчезло и слепое пятно, закрывавшее обзор друг на друга.
Все - иллюзия.
Тяжело. Тяжело, но я – пожалуй, единственный, кто способен выдержать это почти без потерь. Почти. Все-таки, чтобы изучить каждый неподъемный миллиметр характера Саске и каждый сантиметр его души, нужно быть как минимум таким же чокнутым. Дальше – больше, надо быть спокойным, как соляная долина, и непоколебимым, словно древние горы. Так как и первым, и вторым я обделен, то из подобных столкновений всегда выхожу разобранным на кусочки.
Но мне хотя бы удается после собирать себя заново.
Цепкие пальцы в волосах, губы – кусают, глаза – выворачивают наизнанку. Ничего нового, потому что Саске всегда остается собой. Разница лишь в том, что он стал во всех отношениях внимательнее ко мне.
Вот и все.
Фокусы – наш общий фетиш. Самый сильный, самый пагубный. Как мы будем работать вместе? Нет, правда, как? С постоянным каменным стояком? С нечаянно-намеренными прикосновениями, короткими встречами в туалете и бесконечной усталостью?..
А после – с бешеными домашними марафонами? Да я же загнусь в первый же день. Невозможно.
Удовольствие разливается по венам и мне становится как-то не до печальных выводов. В попытке немного ослабить сумасшедшее желание, я отталкиваю его и ложусь на бок – так есть хотя бы шанс остаться невредимым.
Только вот, надолго ли?..
Короткий вскрик бьется в горле – Саске больно кусает за руку, так нагло выкравшую у него карту прямо из-под носа. Не могу сказать, что не горжусь собой. Пусть злится, пусть оставляет синяки. Небольшая встряска ему на пользу.
Точнее, на пользу нам обоим.
- Сволочь, - мимолетно усмехается он. – Ты ведь знал, что так будет…
Естественно знал. Надеюсь, он увидит это в моем лице, потому что я не в состоянии ответить.
- Наруто… - Саске практически соединяется со мной, притягивая ближе, вталкиваясь глубже. – Сколько еще ты собираешься продолжать это? Сколько? Дальше уже некуда, понимаешь? Некуда…
Так хочется уточнить, нужны ли ему обведенные на календарике даты – но голос подведет и дрогнет. Не сейчас. Потом.
- Вечность, да? Не так ли? – тон голоса Саске напоминает мне какого-то киношного маньяка-психопата, сюсюкающегося со своей жертвой. И чего он так завелся – я что, один виноват?
- Ты первый начал, - все-таки мне удается ненадолго восстановить контроль над телом и голосовыми связками. – Так что теперь, Учиха – терпи…
Он хмыкает, нежно оглаживая мою поясницу под одеждой. Все в порядке – к перепадам настроения я уже привык, правда вот…
Если это будет повторяться, придется после каждой репетиции приковывать его к батарее.
***
Не помню, как давно тишина между нами была настолько знакомо-дикой. Наверное, только во времена бесконечной борьбы? Хотя, может быть, все это было не так давно?
Саске лежит в императорской позе, чуть-чуть облокотившись на тумбу и подперев голову ладонью. Я – поперек кровати, возложив ноги на его несравненное величество.
- Ты хоть представляешь себе, как будет тяжело? – первым решаюсь нарушить неустойчивый баланс. Все равно кому-то придется. – Все это – ненормально. Не-нор-маль-но.
- Говоришь так, как будто что-то в нашей жизни можно назвать нормальным. Все ненормальное. Начиная с ориентации и заканчивая домом.
- Кстати о доме – я хочу посмотреть подвал.
Успевший немного расслабиться Саске мгновенно мрачнеет.
- Зачем?
- Просто покажи. Когда захочешь, я не тороплю тебя. Потом…
Он кладет руку мне на коленку и чуть сжимает.
- Не хочу вспоминать.
И снова тишина. Знать бы, где зарыты мины. Хотя бы примерно – но нет. Если наступлю, так точно в цель.
Приподнявшись, уверенно стискиваю его пальцы.
- Придется.
Мы обмениваемся взглядами, и Саске тихо стонет, как будто я воткнул ему нож в руку, а не сжал в едва ощутимом захвате.
- Тебе обязательно?
- Если мы будем бояться прошлого, то никогда не сдвинемся с мертвой точки. Страх он привязывает, знаешь? Вот, хочешь, например, забыть о высоте и пойти вперед по канату. Но… нет. Не сдвинешься с места, как будто тебя прикрепили цепью. Если ты собираешься и дальше лелеять свои ужасы, то я разочарую – не получится. Я не позволю.
Саске едва заметно поджимает губы.
- И что ты сделаешь?
- Столкну. Мне-то наплевать: пойдешь ты по канату или свалишься на батут. Обидно будет тебе одному.
- Узумаки.
- Что еще?
- Говори такие вещи почаще. Ладно?
***
«Каллапсо». Все такой же – огромный и величественный.
Современный Олимп. Только вот внутри не боги, а самые обыкновенные смертные.
Ненадолго останавливаюсь у самого входа, а по телу снова ползет холодок – мне немного страшно. Если уж я не могу собраться, то у Саске, должно быть, внутри развернулась настоящая буря.
- Вот и всё, - произносит он, прежде чем шагнуть к двери. – Всё.
- Не говори так, как будто это конец нашей жизни, - бросив вдогонку, захожу следом. Кажется, в холле сделали ремонт. Теперь здесь совсем не мрачно – точечное освещение, теплые, нежные оттенки персикового и кофейного цвета. На фоне всего этого даже Саске выглядит жизнерадостно.
- Ну, конец спокойной жизни. Снова репетиции и споры с Какаши… - он говорит небрежно, словно недоволен, но я вижу, что это совершенно не так. Насколько я помню, Учиха всегда жаловался меньше всех остальных.