Стеклодув сидел на стуле, съежившись и мрачно поглядывая на компанию.
— Не бойся, они пришли, чтобы защитить тебя, — с этими словами работник, что привел их сюда, ушел, оставляя их наедине со стеклодувом.
— Он сказал, что ищет дьявола, но дьяволом был он сам, — начал стеклодув. — Я сказал, что Алхимик в цехе охлаждения и Видок помчался туда. Когда я пришел на крики, то увидел, как он просит показать свое лицо, на что Алхимик соглашается, после чего он падает в шахту, а это чудовище стоит над ним, одевая обратно свою маску.
— Чтобы Видок сам упал в шахту? Вздор! — возмутился Этьен.
— Я говорю правду! Видок увидел лицо чудовища и упал в шахту.
— А сам ты его не видел? — спросила Ребекка.
— Нет, он стоял ко мне спиной, — ответил стеклодув.
— Все насмарку, теперь уже никаких шансов, — с горечью сказал Этьен, снимая маску.
Раздались шаги, а из темноты коридора вышел префект, направляя на них дуло пистолета.
— А-а, господин полицейский, — насмешливо протянул Этьен, не скрывая довольной улыбки. — Дело дрянь. Никто не видел Алхимика.
Мозаика Ребекки наконец сложилось, и к своему ужасу она поняла, что все ее догадки были правдивы.
— Нет, Этьен! Я его видела! Мне не сложно было собрать всю картину по кусочкам. Не очень то и умен оказался Алхимик. Не стоило было меня недооценивать, — нежным голосом пропела Ребекка, с такой же насмешливой ухмылкой глядя на Этьена.
Префект все так же держал всех на мушке. Стеклодув неожиданно встал со стула и, положив руку на плечо Этьена, заставил его обернуться. Перед ним стоял Видок, живой и здоровый, который сурово сверлил Этьена глазами.
— Папа? Ты… ты жив? Почему мне никто ничего не сказал? — закричала Ребекка.
— Доченька, подожди, папа занят.
— Я упал в шахту не из-за того, что увидел под ней, а из-за того, что увидел в ней, — спокойно сказал Видок. — Когда рабочие вытащили меня оттуда, я сказал им: надо, чтобы меня считали мертвым. Они меня подлечили, а вечером я вызвал Нимье. Я сразу понял, что это ты убираешь свидетелей одного за другим. Ты не плохо сыграл роль простачка Этьена.
Красивое лицо юноши исказилось в зловещей гримасе, а тонкие губы исказились в улыбке. Стоящая рядом Ребекка моментально отбежала, понимая, что сейчас произойдет. Этьен засмеялся и закричал, пронзительно, страшно, как демон. Зеркальная маска сверкнула в полутьме, закрывая лицо лже-журналиста, и изумрудный плащ, как по волшебству, изменился на обычное одеяние убийцы.
Перед Ребеккой и остальными стоял Алхимик собственной персоной. Взбешенный Нимье вытащил пистолет и с криком: «Будь ты проклят!» выстрелил в чудовище, но пули, попавшие в зеркало, рикошетом отскочили от него и попали в своего хозяина, прямо в сердце.
— Нет, Нимье! — вскричал Видок, подбегая к мертвому другу. Прея и Ребекка, синхронно вскрикнув, упали на колени перед телом Нимье, пытаясь привести его в чувство. — Останьтесь здесь! Он мой!
Подобно Коммандору, Видок, как неумолимая скала, как неотвратимое правосудие шел за убегающим от него Алхимиком, с твердым намерение прекратить его долгую и кровавую жизнь. Последний же, к своему несчастью, забежал в комнату полную зеркал, на что его магическая маска сразу же среагировала. Зеркала у стен ослепляли его, создавая неестественные вспышки, озаряющие помещение. А в голове раздавались крики поглощенных душ, стремившихся выбраться из ловушки маски.
Увидев Видока, чудовище накрыло голову капюшоном, спасаясь от блеска зеркал, способных лишить его маску силы, и бросился на Видока, разбивая головой зеркало в его руках, которым он его слепил. Видок ударил локтем по спине Алхимика, отбрасывая нечисть к стене, где тот, ловко крутанувшись ногами, моментально поднялся, снова кидаясь в атаку, издавая при этом злобное рычание зверя. Видок на это раз с легкостью отбивал атаки Алхимика, то и дело швыряя его о пол и стены.
В это время, стоящая у шахты Ребекка мучилась раздумьями. Где-то там дрались ее отец и убийца, который стал ей другом, с которым она провела несколько дней в приключениях, забыв о горе. Отец не посчитал нужным сообщить ей о том, что он жив, что и дало ее импульсивному толчку в сердце дать разрешение себе самой помочь Алхимику. Она была уверена, что отец, мстящий за друга убьет Этьена, если это вообще его имя. Она отвлечет отца и даст возможность сбежать убийце, рискуя навлечь на себя неприятности.
Недолго думая, девушка рванула к решетчатой двери дальше по коридору, слыша звуки борьбы в конце, в одном из помещений. На пути то и дело встречались тупики, захламленные мусором и старой мебелью, пока она не нашла их. Перед ее глазами, казалось, пронеслась вся жизнь, когда она увидела, как ее отец, беря огромный осколок зеркала с острым концом, несется на ничего не подозревающего Этьена, снявшего маску и облегченно вздыхающего.
— Нет! — закричала испуганная Ребекка, подбегая к Алхимику и, не успев его оттолкнуть и увернуться, застыла на месте, захрипев. Изо рта потекла тонкая струйка крови, а глаза зажмурились от болевого шока.
Девушка взглянула вниз и увидела, как ее пробил насквозь осколок стекла, по краям которого уже стекала густыми каплями рубиновая кровь. Не верящий своим глазам Видок отпустил осколок, стоя перед смертельно раненной дочерью, с онемевшим лицо и беззвучно шевелящимися губами. Алхимик, быстро отошедший и сориентировавшийся, подхватил падающую на пол девушку на руки.
— Ребекка, не закрывай глаза! — почти кричал он, вытаскивая из нее осколок и зажимая кровоточащую рану на животе, — Глупая, что ты наделала!
— Я… я должна была… Я не хотела, чтобы ты погиб, — ответила она вмиг побледневшими губами. — Папа, прости меня за все.
— Ребекка, доченька… О, Господи, я убил собственное дитя!
— Папа, ты ни в чем не виноват. Это мой выбор, — голос Ребекки становился все тише.
— Тихо, малышка, тихо, не говори, — Алхимик поднял девушку на руки, собираясь снова отнести ее к себе, надеясь спасти. — Моя маленькая, глупая девочка.
— Что ты собрался делать, Алхимик? — вскочил Видок, перегораживая своим телом выход из помещения.
— Спасти ее, что же еще! Не мешай мне, лучше будет!
Застонавший Видок ушел с пути, пропуская Алхимика с драгоценной для них обоих, умирающей в мучениях ношей. Если кто-то и мог помочь, то только он, — это Видок понял сразу. Мастер по сохранению молодости мог также мастерски залечить серьезную рану и восстановить здоровье дочери. И он отпустил его, ничего не сказав полиции, вверяя в его руки жизнь Ребекки.
***
Два месяца спустя
Прохладный сентябрьский ветер срывал листья с деревьев, растущих у могил. Кладбище было пусто, лишь один человек стоял у богато украшенной могилы, кладя огромный букет цветов. Сняв шляпу, мужчина коснулся рукой земли, словно поглаживая ее.
— Спи спокойно. Я виноват в твоей смерти, и это навсегда останется в моей памяти.
Мужчина, а это был постаревший за два месяца Видок, тяжело вздохнул и, печально понурив голову, вышел из-за оградки, направляясь в такой пустой и одинокий дом, где его никто не ждал. Шелестящий и пролетающий мимо него ветер донес до лица сладкий запах духов, такой знакомый. Он остановился, вдыхая его полной грудью. За его спиной раздался любимый голос:
— Здравствуй, папа.
Лицо Видока озарила улыбка…