— Послушай, — кажется, Техен начинает понимать, в чём дело. — Я понимаю твое отношение, и вообще, где-то представляю себе, что мог говорить твой папа, но с таким вопросом не шутят, — альфа снова оказывается максимально близко, и Хоуп чувствует его горячее дыханье на лице. — Я люблю тебя, я хочу с тобой семью, детей, хочу провести с тобой всю свою жизнь. Я очень боюсь твоего ответа и сильно переживаю, но не хочу на тебя давить. Просто знай, что я всё равно буду тебя любить — распишешься ты со мной или нет. Но позволь мне доказать тебе, что не все альфы уроды, что не всем нужно от тебя только тело, что ты достоин куда лучшего, что иногда, пусть и редко, но чудеса случаются. Не отталкивай меня. Никогда ранее я не чувствовал ничего даже похожего на то, что я чувствую к тебе, и с каждым днем мои чувства только растут. Поэтому, Чон Хосок, прошу тебя никогда не сомневаться в моих чувствах.
Хосок теряется в ощущениях — он слышит и запоминает каждое слово, впитывает их как губка и собирается бережно хранить на задворках памяти. Хоуп любит Техена. Это вне сомнений. Но он и подумать не мог, что альфа сделает предложение. Омега каждое утро просыпается счастливым, а каждый вечер молит Бога, чтобы это счастье продлилось хотя бы ещё один день. А теперь Техен говорит, что хочет прожить с ним всю свою жизнь. У Хосока внутри взрываются фейерверки, разлетаются конфетти, каждое слово Техена — это ощущение полного счастья, это детский восторг. Хоуп достиг конечной остановки, после стольких лет скитаний он нашел свой дом. Его дом —Техен. Он глубоко вдыхает пропитанный запахом лекарств больничный воздух, кладет голову на грудь своего альфы и говорит:
— Я согласен.
Техен не переспрашивает: боится, что омега передумает, чуть ли не душит его в своих объятиях и облегченно выдыхает.
***
— Черт, я никогда так не нервничал, — Юнги носится по комнате в одной футболке и продолжает заваливать постель одеждой, вываленной из гардероба. — А вдруг я не смогу, вдруг я тупой вообще, вдруг в первый же день опозорюсь?
Чонгук отшвыривает на пол очередную рубашку и просит Мина перестать закапывать лежащего посередине постели малыша. Ребенку вообще плевать на душевные метания папы, он продолжает смачно сосать соску и держать отца за мизинец.
— Ты сам вообще учился? — злится Юнги на спокойствие альфы.
— Нет, — хмыкает Чон. — Времени как-то не было. Я учился жизни и на улицах.
— Вот поэтому тебе меня не понять.
— Да перестань, ты умный и смышлёный. Ты и до нашего знакомства уже учился, почему ты так паникуешь? — искренне недоумевает Чонгук и, встав с постели, перехватывает омегу и с ним на руках садится в кресло. — Успокойся.
— Просто это первый день, и я приду в середине года, и вообще, у меня ребёнок и твоя долбанная охрана со мной, никто не захочет со мной дружить, — грустно говорит Мин.
— Тебе и не надо, — Чон зарывается носом в волосы парня и с шумом втягивает воздух. — Ты у меня умница, и я знаю, что тебе в универе понравится, и ты всем понравишься.
— Ты не объективен, — бурчит Мин.
— Почему же?
— Потому что ты меня любишь.
— Люблю. Очень сильно люблю. Но я все равно объективен. Ты сильный, умный, добрый, я учусь у тебя. Ты, несмотря на всё то, что пережил как до меня, так и со мной, не терял веры, особенно в людей. Ты простил Чимина, а я не могу. Ты полюбил меня, тогда как я этой любви не достоин. Ты убиваешься из-за Хосока, ты окутал малыша любовью и нежностью, ты успеваешь всё. Ты сильно помогаешь мне с работой, в тебя не влюбиться и не просто как в омегу, а вообще, как в человека, невозможно. Ты потрясающий, Мин Юнги, и никогда не забывай об этом, — серьёзно говорит альфа.
— Вау, столько откровенности, — улыбается омега.
— Просто иногда надо говорить, что чувствуешь, ведь можно не успеть. А я хочу всё успеть.
— Эй, почему так грустно. Не говори так, — мрачнеет Мин.
— В общем, оденься и покажи им всем. А у меня сегодня много дел, если приду поздно, то твой первый день в универе обсудим утром.
— Хорошо, — Юнги чмокает альфу в губы, но Чонгук перехватывает инициативу — целует долго и медленно. Не хочет отпускать, сильнее прижимает к себе.
— Не при ребёнке же, — ворчит омега.
— Он забил на нас, у него соска, — смеется Чон и снова целует. — Смотри, узнаю, что флиртуешь там с кем-то — голову оторву.
— Ты моя единственная любовь и на всю жизнь, — серьезно говорит Мин. — Ну, ещё и мелкий. Так что можешь не сомневаться.
Малыш будто слышит, что папа говорит о нём, и издаёт нечленораздельный звук, словно подтверждая его слова.
— Я готов делить эту любовь с ним и только с ним, — говорит альфа и снимает парня с колен.
***
Десять часов вечера. Понедельник. Чонгук долго выбирал место и время, присматривался, ждал, и вот, наконец-то, этот момент наступил. Сегодня вечером он покончит с главой третьего Дома, а если повезёт, то и с главой четвертого тоже. Техен на складе, проверяет новый товар. Люди Чона выяснили все детали встречи и в частности то, сколько там живой силы, и альфа понял, что момент настал.
— Выдвигаемся, — Чонгук идет к черному бронированному внедорожнику, и машина в сопровождении еще двух едет в другой конец города, остальные силы Чонгука приедут другим путем, чтобы не привлекать ненужного внимания. Альфа достаёт мобильный из внутреннего кармана пиджака и набирает номер, который знает наизусть.
— Как у тебя там? — Чон спускает стекло и закуривает. — Начинаешь шуметь ровно через двадцать минут.
— Понял, — отвечает ему Риз на том конце трубки.
— И Риз, — Чонгук делает небольшую паузу, смотрит, как тлеет кончик сигареты. — Я в тебя верю.
Риз молчит, шумно выдыхает и сбрасывает звонок.
Джунсу в загородном клубе, и Чонгук уверен, что это последний вечер, когда альфа курит дорогие сигары и запивает их отменным виски. За его головой Чонгук отправил Риза — у Джунсу шансов выжить нет.
Как только машины выезжают на просёлочную дорогу, Чон приказывает выключить фары и набирает еще один номер.
— Любимый, — устало говорит Юнги.
— Не лёг еще?
— Ляжешь с твоим сыном. У него по ночам второе дыханье открывается. Не едешь домой?
— Нет пока. Не жди меня, ложись. У тебя с универом должен был быть тяжелый день.
— Блин, ты не представляешь! — заводится Мин. — Короче, я перепутал расписание и такой…
— Любимый, потом, — улыбается в трубку альфа. — Вернусь, всё расскажешь.
— А зачем звонил тогда? — недовольно спрашивает омега.
— Хотел твой голос услышать.
— Ты романтичный такой, — хихикает Мин.
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, и не лягу. Подожду.
— Чмокни малыша перед сном.
— Уже.
Чонгук долго ещё держит в руке телефон с потухшим экраном и не может стереть глупую улыбку с лица. Голос его любимого и родного мальчика пробуждает в альфе тонну нежности и любви. Чонгук влетел в жизнь Юнги, как ураган, снося и громя, в результате разгромленным и сдавшимся оказался он сам. Упал к его ногам и готов падать раз за разом. Признавать его превосходство, отдать ему своё сердце, душу, тело — отдать ему всё. Потому что весь смысл Чонгука сейчас сконцентрирован вокруг хрупкого омеги с рыжими волосами. Он не видит никого, кроме него. Даже воздух, которым дышит альфа, тоже пропитан малиной. Юнги течет в его венах, и Чонгук уже давно не может понять, где заканчивается он сам, и где начинается омега. Они, будто, одно целое, и альфа готов захлебнуться в этой любви.
Машины останавливаются за заброшенными постройками невдалеке от склада и ждут, когда подъедут остальные. Чонгук видит, что перед складом стоят пять внедорожников и мазерати Кима. Чон все рассчитал правильно: убрать Кима труда не составит, главное, Ризу начать представление вовремя.
***
Риз слышит раздирающий вой сирен за стенами, лай собак, видит отражающиеся в окнах разноцветные огни мигалок, но не бежит, не прячется. Прихрамывая идёт по усеянному трупами полу, оставляя за собой длинный кровавый след. Джунсу продолжает ползти, прижимая руку к груди, но кобура пуста, спасения нет, и пусть подмога приехала, Риз всё равно успеет. И он успевает. Хватает Ли за волосы и, резко оттянув его голову назад, пихает пистолет ему в рот — два выстрела, и Риз, оттолкнув труп в сторону, набирает на телефоне: «Начинайте».