Вода была аптекарски прозрачна, что свидетельствовало о несправедливости народного двустишия о причинах отсутствия воды – имея такое свое море, евреям вряд ли нужно присасываться к чужим кранам.
У меня было то самое состояние лени и блаженства, которое характеризуется фразой «у меня есть мысль, и я ее думаю». Подразумевается, что у человека имеется строго одна мысль, не более.
И эта мысль звучала так: а может, и мне завалиться?
А потом остаток жизни стоять в этом море?
Конечно, я тут умру от голода, потому что, как и писклявый, я не знаю иврита; да и кому нужен русский журналист в Израиле, даже если он либеральных взглядов и имеет награду от мэрии Москвы.
Но если даже я, как гордая скала, рухну в волны и навеки скроюсь в пене волн, то, согласитесь, это будут волны этого волнующего моря, а не жалкая рябь грязного пруда, возле которого менты бьют кастетом Колю.
– Шалом! – Мои райские размышления прервал крик издалека. – Эй, вам там хорошо?!
Мы развернулись и вгляделись в далекий берег.
Возле лодки стоял какой-то парень и махал нам рукой.
– Шалом, нам хорошо! – крикнули мы. – Давай, иди к нам сюда!..
– Нет, я тут постою! – крикнул парень с берега.
– По-моему, он из «Известий», – предположил я.
– Если из «Известий», то откуда знает слово «Шалом»? Хотя, это слово знаю даже я, – равнодушно сказал Коля.
– Эй, ты откуда, из «Известий»? Давай, беги к нам сюда. Что ты там, на берегу, ищешь?
– Лохов ищу, – крикнул парень.
– Странно, – удивился Коля. – Он говорит, что ищет лохов.
– Да, странно, – согласился я. Конечно, было удивительно, что какой-то парень ищет лохов ранним утром, да еще на пляже. Хотя, может, искать лохов в такое время – это какая-то древняя израильская традиция, как соблюдение шабата? А может, это не традиция, а такая фамилия с ударением на второе «о»? А может, «лохОв» – это что-то на иврите?
– Эй, «лохов» – это на иврите? – снова крикнул я парню на берегу.
– Не-а, это по-русски! – выкрикнул он в ответ. – Но я уже лохов нашел. Лохи – это вы!..
– А почему? – как-то обиженно крикнул в ответ писклявый.
– Потому, что вот лежит ваша одежда, и я ее беру, – ответил парень. – Часы и бумажники я тоже беру, так что не ищите их в песке. Пока, – он дружелюбно помахал рукой. – Дришат шалом хама ле!
– А что это, ваш адрес? – в отчаянии взвизгнул писклявый.
– Нет, это «горячий привет»! – донеслось с берега.
У меня потемнело в глазах, но все происходящее не было шуткой – парень действительно взял все наши вещи и спокойно пошел к выходу с пляжа в сторону дороги.
– Стой, козел! – внезапно запищал Коля и рванулся к берегу. Слово «рванулся» означало, что он стал бежать в воде, но, будучи в весе мухи, бежал на месте. Да и незачем было бежать – пока мы прошли бы полкилометра до берега, наш новый израильский друг давно бы успел скрыться где-нибудь в секторе Газа.
Говорят, что только Адам, изгнанный из рая, понимал, что потерял. Возможно, но у Адама украли только Рай. У него не крали его джинсы, часы и деньги.
Огорченные и злые, мы доплелись до берега и стали подсчитывать потери.
– Гад, он мобильник тоже украл! – зафиксировал Коля новую неприятность.
– Что мобильник, – я грустно покачал головой. – Он полотенце гостиничное украл. Теперь Иоси в своих шабаковских подвалах мне все иголки под ногти загонит. Представляешь, такой экономический урон его любимому Израилю!..
Что говорить, этот парень вышел на охоту на лохов рано утром. Но не зря считается, что рыба лучше всего клюет на рассвете.
Теперь понятно, что не только рыба…
Наша непредусмотрительность оборачивалась не только необходимостью покупки новых вещей непонятно за какие деньги, но и ставила под вопрос наше пребывание на лекции, ибо вряд ли агрономы, которые будут нам рассказывать про три урожая в год, согласятся видеть студентов в семейных трусах.
Мы понуро брели к выходу с пляжа по бетонной дорожке.
Свернув за угол, мы неожиданно наткнулись на Иоси. Он спокойно сидел на лавочке у калитки.
За время нашего похода на пляж и купания он полностью преобразился. Вместо «оборонного» свитера и военных ботинок на толстой подошве он был в майке, обнажившей могучие руки, и пляжных тапочках на босу ногу.
– Шалом, – сказал он, щурясь от лучей солнца. – Как водичка, хог-г-гошая?
– Водичка хорошая, – печально ответил я. – Но нам не до водички.
– Нас обокрали, – внезапно с отчаянием выкрикнул Коля. – Джинсы украли, кошелек, мобильник!..
– Мобильник? – удивился Иоси. – Я про мобильник ничего не знаю. Ты почему про мобильник ничего не сказал?
– Как не сказал? – вытаращил глаза писклявый. – Я же именно про него и говорю.