– Случилась неприятность? – не успокаивалась Машка.
– Нет, детка, – обреченно пробормотала я, меняя черненького щеночка на «лисенка», – все так замечательно, что просто плакать хочется.
Глава 28
Утром, когда причитающая Ирка принялась за уборку моей спальни, я залезла в ванну, вылила в воду почти полный флакон геля для душа и, глядя как обильная пена начинает быстро образовывать белые горы, попыталась разложить по полочкам информацию.
Значит, так. Противный Юрий Анатольевич Рыков и его не менее гадкая жена Сабина решили, что безделушку украла я. Почему? Логика их рассуждений проста. В гостях в тот день были только хорошие знакомые Рыковых: врач-косметолог Раиса Андреевна Шилова, директор НИИ тонких исследований Владимир Сергеевич Плешков, его заместитель Леонид Георгиевич Рамин и Яков, сотрудник того же научного заведения. Новеньких случилось всего двое: я и Жорка Колесов. Все выше перечисленные, кроме меня и Жоры, знают друг друга очень давно и тесно дружат. Естественно, что никого из них Рыков подозревать не стал. Жорка тоже оказался «весь в белом» – он ни разу не покинул комнату, где сидели гости. Понятно, что самая подходящая кандидатура на роль ворюги – это я.
Юрий Анатольевич настойчиво подчеркивал, что вещица исчезла именно в тот вечер, когда собралась теплая компания. Утром он якобы видел это дрянное яйцо, да и вообще оно у него все время перед глазами – стоит в спальне, семейная реликвия!
Я включила душ и принялась лить себе на голову шампунь. Почему-то он странно пах, каким-то лекарством, но мылился хорошо и совсем не щипал глаза. Странное дело, бутылочка уже пустая, мне достались последние капли, а я еще ни разу подобным не мылась. Наверное, Зайка купила новый шампунь, неизвестной мне фирмы.
Я старательно взбивала на голове пену, чувствуя, как изнутри поднимается душная волна злобы. Семейная реликвия! Как же! Только не ваша, глубоконеуважаемый Юрий Анатольевич, а бедной Амалии Густавовны Корф. Теплая вода полилась на голову, и пена убежала в слив. Я выскочила из ванны, закуталась в халат и включила фен. Однако какой отличный шампунь. Мои обычно непокорные пряди приобрели удивительную шелковистость и изумительно укладываются.
Значит, яйцо пропало во время застолья, но там не было никакого Артура Романовича Мордвинова. Следовательно, вор отдал ему яичко. Зачем?
Я опустила руку с феном. А действительно, зачем? Ладно, оставим этот вопрос без ответа. Важно другое – господин Мордвинов знает имя вора. И что делать? Просто спросить:
– Эй, Артур, ну-ка, расскажи, голубчик, кто принес тебе эту симпатичную вещичку, кто сей пасхальный зайчик?
Да уж, глупее и не придумать.
– Дарья Ивановна, – крикнула из-за двери Ирка, – еще долго мыться будете?
– Уже выхожу, – ответила я и распахнула дверь.
Ирка всунулась внутрь.
– С легким паром.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Вот непослушная, – в сердцах воскликнула домработница.
– Что случилось? – удивилась я.
Ирка ткнула пальцем в пустую бутылочку из-под чрезвычайно понравившегося мне шампуня.
– Сколько раз просила Маню не оставлять его в ванной. Попользовалась и убери на полочку, где стоит бытовая химия.
– Почему? На мой взгляд, хорошее средство.
– Оно, может, и так, но ядовитое.
В полном недоумении я взяла пустую пластиковую упаковку и медленно прочитала на этикетке. «Байер», шампунь двойного действия от блох и клещей, применять с осторожностью, только для зараженных животных. Не употреблять внутрь».
Рука сама собой взъерошила волосы. Не знаю, как в отношении кожных паразитов, но на мою голову средство оказало просто волшебное действие. Может быть, мне теперь всю оставшуюся жизнь следует использовать шампунь для блохастых собачек?
– Просто безобразие, – злилась Ирка, – бросила тут отраву, а если кто по случайности, не дай бог, голову им намылит? Вот катастрофа!
– Почему?
– И вы еще спрашиваете, – всплеснула руками Ира, – так ведь отравиться запросто можно, волосья повыпадают.
Я молча изучала себя в зеркале. Пока вроде все нормально, а то и впрямь будет смешно: лысый Масик, лысая Ритка, лысая Даша. Не удержавшись, я хихикнула.
– Вот-вот, – взвилась Ирка, – все ей позволяете, а чего выходит? Следить надо за девчонкой. Глаз да глаз за ней нужен. Следить, следить и еще раз следить! Только тогда толк получится из ребенка, а у вас все на самотек…
– Следить, следить, следить, – растерянно повторила я, чувствуя, как в голове начинает брезжить рассвет, – следить, следить, следить…
– Именно, – снова завела свою песню Ирка, – везде хозяйский глаз нужен, а вы…
– Ира!!! – завопила я. – Ты – гений! Именно следить, следить и следить!
Выскакивая из тапок и роняя на пол попеременно полотенце, фен и расчески, я вылетела из спальни.
– Сумасшедший дом, – бубнила недовольно за моей спиной Ирка, – чего от ребенка хотят, коли мать с разума съехала – на люстре качается! Это надо же придумать такое.
Я притормозила и удивленно спросила:
– Кто качался на люстре?
– Так вы, кто же еще, и всю обвалили.
– Это почему ты так решила?
– Аркадий Константинович сказал, – вздохнула Ирка, – спустился сегодня в столовую и велел мне:
– Ира, убери у матери в спальне, там такое!
– Что случилось? – заинтересовалась домработница.
Аркадий махнул рукой:
– Ты не поверишь.
– Ну? – горела от любопытства Ирка.
– Вчера примчалась ближе к ночи, – на полном серьезе заявил сын, – и шмыг к себе. Я заглянул к ней в спальню и чуть не умер. Представляешь, она на люстре качалась, туда-сюда, туда-сюда, обвалила, естественно. Падая, попала на туалетный столик. Тот, конечно, вдрызг разлетелся… Словом, в спальне кошмар! Да еще!
– Чего, – спросила в конец обалдевшая Ирка, – чего еще то?
– Как столик разбила, так разозлилась, что занавески разодрала, – как ни в чем не бывало заявил Кешка, – ты от матери подальше держись, безумие заразно.
– У меня нет когтей, – сказала я и рассердилась сама на себя.
Выходит, все остальное правда, вот только с когтями накладочка вышла.
– Аркашка наврал тебе!
– Аркадий Константинович никогда не лжет, – возмутилась домработница.
– Значит, я, по-твоему, способна кататься на люстре?
– Ну, – замялась Ирка.
– Прыгать на столик, а потом рвать занавески? Это на меня похоже?
– Да, – выпалила Ира, – вернее, не всегда, но часто, в общем, похоже.
В полном негодовании я пошла к себе. Кешка отомстил мне за телефон. Одно хорошо: Ирка, совсем того не желая, подсказала, как действовать дальше. Следить. Все очень просто. Нужно устроить засаду возле дома Артура Романовича Мордвинова и тщательно проследить, кто приходит к мужику. Естественно, рано или поздно я увижу эту молодую женщину, разъезжающую на «Мерседесе». На всякой машине имеется номерной знак.
Значит, сфотографирую сцену трогательного прощания мадам с Мордвиновым, запишу номерок кабриолета, а потом…
С лихорадочной поспешностью я принялась натягивать на себя одежду. А потом! Пойду к господину Мордвинову и предложу сделку. Он мне рассказывает, от кого получил яйцо, а я отдаю ему снимки и негативы. Если дражайший Артур Романович откажется, пригрожу, что отправлю компрометирующие снимки рогатому мужу любвеобильной дамочки. Парнишка, который купил своей жене «Мерседес», вряд ли захочет, чтобы милая супруга каталась в нем на свиданки к любовнику. Мужчины очень нервно относятся к факту измены. Лица сильного пола могут многое простить своим женщинам: мотовство, лень, бесхозяйственность, глупость, вздорность, сварливость, но вот измену – практически никогда. Так уж устроены мужчины: что его, то его.
В магазин «Безопасность» я влетела, размахивая кошельком.
– О, – сказал рыжеволосый продавец, – ну, как дела? Поймали супруга?
– Почти, – радостно сообщила я, – теперь хочу осуществить наружное наблюдение. Мне требуется хороший бинокль и качественный фотоаппарат.