-Он уверяет, что большой важности, государь.
-Проводи его в нижний зал. . .
Покончив с бумагами, я спустился вниз.
Горели свечи на одной их круглых люстр и их света не хватало для всего зала. Горожанин-пухлый толстяк с обширным животиком, сдернул свою шляпу и склонился в низком поклоне, обнажив изрядную плешь на макушке.
Мне было лень идти к креслу на возвышении, и я сел на скамью у стены рядом с полным доспехом для турнира.
-Что вам угодно, милейший?
-Ваше величество, меня зовут Грег Бонам. В Давингтоне мне принадлежало несколько заведений. . . э-э-э весьма специфического свойства. . .
-Кабаки, притоны?
-Вы правы, ваше величество, но заведения содержались в полном порядке, налоги уплачивались, клиенты были довольны. Огонь уничтожил мое имущество, и я смею, просит ваше величество о денежной компенсации за него. . . Моя преданность вашему величеству безмерна и я готов служить короне всем, чем смогу. . .
Я разглядывал жирдяя с презрительным любопытством. Скользкий тип решил наладить свой промысел на мои деньги.
-Заведения в порту принадлежали вам? Они вроде бы уцелели?
-Да, ваше величество, но девочки разбежались со страху и нужно время и деньги, чтобы наладит все нормально.
-Лили в порту работала на вас?
-О, ваше величество, я пригрел эту несчастную из жалости, дал ей кров и пищу, даже оплачивал услуги лекаря, . . . Я слышал, вы забрали ее в свой лагерь. У вас добрейшее сердце, ваше величество!
Вкрадчивое бормотание этого скользкого типа меня начало раздражать.
Я произнес слова заклятия.
-Грег Бонам, скажите мне истинную правду. Откуда вы взяли глухонемую девушку?
-Мне ее продал капитан Видж.
Голос Грега звучал ровно, без эмоций
-Сколько ты заплатил капитану?
-Три талера. . .
-Название корабля капитана Виджа?
-Золотая лань. . .
-Кто дал имя Лили девушке?
-Имя дал я. . .
-Почему?
-Я раньше никогда не трахал благородных дам, а тут такая возможность. . . Я сразу понял, что она из благородных. Мне ее принесли с корабля еле живую. Матросы несколько дней с ней развлекались. . . Все ляжки в крови. Я и трахнул ее в зад. Она при этом смешно пищала-Ли-ли-ли-ли. Вот отсюда и имя
-Ты бил ее?
-Да, плеткой учил от строптивости. . .
-Ты держал ее на цепи?
-Держал на цепи в подвале. . . Она пыталась бежать, но кто мне вернет потраченные на нее деньги?
-Сколько ты заработал на ней?
-Сущие гроши - пару сотен талеров. . .
-Сколько девушек работало на тебя?
-До начала осады пятьдесят. . .
-Где они сейчас?
-Я перевез их на корабле на юг в Чешир. . .
-Почему не взял Лили с собой?
-Она сбежала перед самым отплытием. . .
-Калека смогла бежать?
-Ей кто-то помог. . . .
От этой беседы меня начинало мутить. Мерзкий скользкий паук стоял передо мной.
Я обошел стоящего столбом толстяка и, открыв дверь, приказал дежурному горцу.
-Даг, приведи сюда Габриэль!
Вернувшись на скамью, я произнес заклятие наоборот.
Толстяк моргнул и откашлялся.
-Ты просишь компенсации, но что я получу взамен, кроме благодарности?
-Ваше величество, часть прибыли, которую вы соблаговолите назвать будет доставляться вам совершенно тайно и без огласки. Девочки много слышат интересного от своих клиентов и я вам доставлю самые свежие сведения и самые сокрытые тайны людей города и окрестностей будут вам известны!
Толстяк заливался соловьем. Фостер был бы в восторге о таких возможностей получения сведений. Но дверь приоткрылась и с легким стуком каблучков вошла Габриэль.
У нее был усталый вид и красные глаза, видимо весь день просидела в библиотеке.
-Государь, вы меня звали?
-Вот этот человек пришел и уверяет что знаком с тобой!
Они внимательно рассматривали друг друга. Толстяк начал понимать что-то и попятился.
Габриэль приблизилась к нему и сделала глубокий вдох. Ее руки поднялись, и пальцы быстро ощупали жирное испуганное лицо.
Она закричала так страшно, словно ей в сердце воткнули нож!
Удар коленом между ног поверг толстяка на пол. Габриэль металась рядом и пинала его с лицо, норовя ударить каблуком. Она визжала как кошка, потерявшая котят, волосы растрепались. Толстяк тщетно пытался прикрыть лицо руками.
-Я не знаю ее! Спасите, государь! Я не виновен!
-Поговорите пока без меня. . .
Я выскользнул за дверь и приказал горцам за дверью.
-Не входите туда, пока Габриэль не выйдет сама!
Подстелив плащ, я сел на каменные ступени лестницы напротив своих комнат и стал ждать. Караульные горцы, стоящие у двери с алебардами в руках были удивлены, но поглядывали на меня украдкой.
Через полчаса снизу, пошатываясь, появилась Габриэль. Платье, руки, лицо-все забрызгано кровью. Глаза широко открыты, но смотрят мимо, в никуда. Она передвигалась рывками - как марионетка. Из кулака свисает что-то блестящее.
Я встал на ее пути.
-Что это у тебя?
Она приподняла кулак. Два человеческих глаза, подвешенные на жилах как шарики на ниточках.
-Брось!
Она послушно разжала пальцы, и мячики глаз поскакали вниз по ступеням.
Я завел Габриэль в свои комнаты. В спальне за ширмой еще не остыла вода в чане. Я с трудом раздел ее и на руках опустил в воду.
Я отмывал ее лицо, руки, бормотал что-то успокоительное. Она была послушна и безвольна. Ее состояние начало меня пугать.
Вода расслабила ее и глаза закрылись. Я на руках отнес ее в свою постель и укрыл перинкой. Окровавленное платье я затолкал ногой под кровать.
Явился встревоженный Говард.
-Государь, Габриэль убила его и ужасным образом! Она распотрошила его как цыпленка и вырвала глаза!
-Пусть тело уберут, и все там помоют!
-Вы не должны оставаться рядом с нею! Она опасна!
-Но не для меня!
-Я останусь здесь на ночь за дверью, государь. - Говард был тверд.
-Хорошо, иди. . .
Вернувшись к постели, я положил руки на виски Габриэль. Она вздрогнула, но глаз не открыла. Жар втекал в мои пальцы, словно я держал руки над разогретой плитой. Так продлилось несколько мгновений. . . . Потом все стало как обычно. Влажные волосы под моими руками. Бьющаяся жилка на виске. Убрав руки, я обнаружил, что девушка заснула.
Не раздеваясь, только сняв промокший камзол и поменяв рубашку, я прилег рядом. . Завтра мы уезжаем, а мне, похоже, не выспаться. Молодая луна светила в окно, дробясь в круглых стекляшках на множество ярких кусочков. . . .
Я проснулся под утро от плача. Габриэла рыдала, в подушку уткнувшись лицом. Плечи тряслись. От нее веяло таким горьким отчаянием и такой черной тоской!
Я протянул руку и обнял ее за плечи. Она, всхлипывая, повернулась ко мне и прижалась всем телом, крепко и сильно.
Мы лежали обнявшись как самые дорогие друг для друга люди после долгой разлуки или перед расставанием на долго. . . Плач постепенно начал затихать. Я гладил ее по волосам и ничего не говорил. Да и нужны ли были слова?
Я задремал и проснулся опять уже при рассветном солце, при первых лучах. Осторожно высвободился из объятий голой Габриэлы и прикрыл ее перинкой.
За дверью на диванчике сладко спал Говард. На полу рядом лежал обнаженный меч.
Глава 26
УЛЫБКА
Мой отряд растянулся по дороге длинной змеей. Впереди двигались конные арбалетчики, потом латники Гринвуда. За ними топали почти три тысячи пехоты с пиками и алебардами на плечах и с новой песней на устах: