— Что вы имеете в виду? — спросила Мэри.
— Ваше лицо мне незнакомо, из чего я могу заключить, что вы не из Норт-Хилла, иначе вы наверняка слышали бы об этом Мерлине, что держит гостиницу на дороге в Бодмин. Сквайр уже давно подозревал его в жутких преступлениях, но у него не было верных улик. Наконец сегодня он уехал в Ланстон, чтобы собрать людей. Насколько я поняла, он намерен ночью окружить гостиницу и захватить ее обитателей.
Что-то в лице Мэри показалось ей знакомым, потому что она побледнела и потянулась к звонку.
— Вы девушка из гостиницы, племянница хозяина, — вдруг сказала дама, — та самая, о которой он говорил! Стойте там и не двигайтесь, или я позову слуг! Что вам надо от меня?
Мэри была так же бледна, как и хозяйка дома.
— Я не сделаю вам ничего плохого, — взмолилась она, — прошу вас, не звоните! Позвольте мне объяснить.
Миссис Бассет смотрела на нее с ужасом, ее рука сжимала шнурок звонка.
— У меня здесь нету денег, — говорила она, — я ничего не могу для вас сделать. Если вы пришли сюда, чтобы просить за своего дядю, — уже поздно...
— Вы меня не поняли, — воскликнула Мэри. — Хозяин «Джамайки-Инн» стал моим родственником только потому, что женат на моей тете. Я боюсь его и ненавижу больше, чем кто-либо в округе. Я пришла сюда, чтобы предупредить мистера Бассета: он собирается ночью бежать. У меня есть доказательства его преступлений, которых нет ни у кого больше. Но вы сказали, что сквайр сейчас, возможно, находится возле «Джамайки-Инн»? Тогда я напрасно потеряла время.
Она опустилась в кресло, сложила руки на коленях и уставилась на огонь. Силы покинули ее. Она допустила непростительную ошибку, уйдя из гостиницы. Скорее всего дядя уже скрылся, и мистер Бассет застанет гостиницу брошенной. Она подняла глаза на хозяйку дома.
— Я глупо поступила, придя сюда. Я думала, что это необходимый шаг, но сделала только хуже.
Жена сквайра отпустила шнурок звонка.
— Вы говорите искренне, — сказала она ласково. — Простите, что я вам не доверяла, но «Джамайка-Инн» — такое место, что любой пришел бы в ужас, узнай он, что перед ним — племянница самого Мерлина. Вы очень смелая девушка, если пришли сюда ночью, чтобы предупредить моего мужа. Но как же теперь быть? Я хочу вам помочь.
— Придется ждать, когда вернется мистер Бассет, — вздохнула Мэри. — Он не слишком обрадуется, когда услышит, что я натворила. Бог свидетель, я это заслужила...
— Но вы же не знали, что моему мужу все известно, — улыбнулась миссис Бассет. — Я его успокою, не бойтесь.
— Как же случилось, что сквайр узнал правду?
— Понятия не имею. Он обмолвился лишь парой слов, пока ему седлали лошадь. Отдохните и забудьте обо всех этих ужасных делах. Вы наверняка проголодались.
Мэри стало неловко — едва ли эта леди была бы так ласкова с ней, знай она, что произошло тогда на ярмарке.
Появился слуга. Хозяйка велела ему принести ужин для Мэри и принялась болтать о каких-то пустяках, пытаясь скрыть беспокойство.
Каминные часы пробили восемь, и Мэри больше не могла терпеть. Бездействие было хуже, чем опасность и погоня.
— Простите меня, — сказала она, вставая, — вы были так добры ко мне, я очень благодарна вам. Я должна знать, что происходит в «Джамайке-Инн», и отправлюсь туда прямо сейчас.
— Конечно, вы беспокоитесь, — сказала миссис Бассет. — Я это вижу и пытаюсь вас отвлечь. Я тоже переживаю за своего мужа. Но сейчас идти туда крайне опасно. Я велю заложить коляску, и Ричардс отвезет вас. Он очень надежный человек и возьмет с собой оружие. Я бы и сама с вами поехала, но ужасно боюсь...
— Я привыкла к опасностям и ночным путешествиям, — сказала Мэри. — Уверяю вас, я не устала и могу идти пешком.
Но миссис Бассет уже дернула шнур звонка.
Через четверть часа Ричардс с коляской были готовы. Мэри узнала в нем слугу, который приезжал с мистером Бассетом в «Джамайку-Инн». Только когда коляска отъехала, Мэри поняла, в какое трудное и опасное путешествие они пустились. Все что угодно могло произойти в «Джамайке-Инн» за эти пять часов. Но, в конце концов, Ричардс вооружен и она сама может, если надо, воспользоваться оружием.
— Они уже должны быть там, — сказал Ричардс, — и хозяин гостиницы уже наверняка связан по рукам и ногам. Эх, жалко, мы раньше не приехали, — держу пари, это было захватывающее зрелище.
— Никакого зрелища не будет, если мистер Бассет опоздает, — возразила Мэри. — Мерлин знает эти болота как свои пять пальцев, и, если успел удрать, его не догонишь.
— Мой хозяин тоже вырос в этих местах, — упорствовал Ричардс. — Если дело дойдет до погони, то я ставлю на него.
Они подъехали к узкому мосту через речушку Фоуи. На фоне темного неба ясно виднелись трубы гостиницы. Ричардс замолк и потрогал пистолеты. Сердце у Мэри учащенно забилось, и она крепче вцепилась в борта коляски.
Когда они взобрались на вершину холма, Ричардс прошептал ей на ухо:
— Может, вам лучше подождать здесь, на обочине, а я пойду вперед и посмотрю, как там?
Мэри покачала головой.
— Лучше пойду я. Судя по тишине, сквайр еще не приехал. Если дядя здесь, я попробую рискнуть. Дайте мне пистолет, тогда я могу не опасаться его.
— Я ожидал, что здесь будет шум и пальба, — настороженно проговорил слуга. — Что-то тут не так, я чувствую. Наверное, они задержались в Ланстоне. Давайте подождем их.
— Лучше уж столкнуться нос к носу с дядей, чем торчать здесь в канаве, ничего не ведая, — возразила Мэри. Она сбросила тяжелый плащ и взяла протянутый Ричардсом пистолет. — Не ходите за мной, пока я вас не позову или не подам сигнала. Я почему-то уверена, что дяди здесь нет.
Она надеялась, что он все-таки уехал в Девоншир и округа избавилась от него. Джо был ей больше не интересен.
Мэри подняла пистолет и вошла во двор. Здесь было пусто. Дверь конюшни заперта. Дом был таким же темным, как и в час, когда она покинула его. Никаких следов бегства. Дверь — на замке.
Мэри подошла к конюшне и прислонилась ухом к двери — лошадь была на месте. Значит, дядя все еще в «Джамайке-Инн»? Ее сердце замерло. Еще не поздно вернуться к Ричардсу и подождать, пока прибудут люди сквайра Бассета. Мэри еще раз посмотрела на темный дом. Она колебалась, ситуация была загадочной.
Замерев у крыльца, она прислушалась. Потом обошла дом и неслышно приблизилась ко входу в бар. Света нигде не было. Мэри положила руку на дверную ручку и медленно повернула ее. К ее удивлению, дверь тихонько отворилась. Заходить было страшно.
Очень медленно она приблизила голову к дверному проему. Не было слышно ни звука. Краем глаза она увидела очаг; огонь уже погас. Инстинкт подсказал ей, что кухня пуста. Она широко распахнула дверь и сделала несколько шагов. Здесь было холодно и сыро. Мэри раздула уголек из очага и зажгла свечу. Подняв ее повыше, она осмотрелась. На стульях лежали узлы, на полу валялись брошенные одеяла. Они решили отложить бегство и спят у себя наверху? Но почему?
Дверь в коридор была широко раскрыта, темнота казалась зловещей. Что-то было не так, чего-то не хватало. И Мэри поняла, что не слышит тиканья часов. Она медленно двинулась по коридору, держа в одной руке пистолет, в другой — свечу.
Свернув за угол, она увидела опрокинутые часы и множество осколков стекла. Хозяин «Джамайки-Инн» лежал лицом вниз посреди разгрома. Одна рука прикрывала голову, другая сжимала обломок дерева. Он казался еще огромнее, чем при жизни.
На каменном полу была кровь, целая лужа крови, уже почерневшей. Кровь была и между лопаток хозяина — там, куда вонзился нож. Его убили ударом сзади, он расставил руки и повалился, опрокинув часы.
15
...Нескоро Мэри решилась ступить на лестницу. Силы оставили ее, взгляд блуждал по окружающим предметам. По руке мертвеца бежал паук, и странно было видеть, что дядя не пытается согнать его. Паук точно знал, что хозяин не может причинить ему вреда. Мэри тоже это понимала, но ужас не покидал ее.