Со стороны Килмара навстречу двигалась повозка. Мэри посмотрела на нее с удивлением — поблизости не было никакого жилья, кроме как в Треварте, но там дом стоял пустым с того самого времени, как Джем участвовал в погоне на Рафторе.
Неблагодарный негодяй, — возмущался сквайр, — как и вся их порода. Он, конечно, здорово тогда нам помог, без него мы бы никогда тебя не нашли, но после всего случившегося, не сказав ни слова, он скрылся неведомо куда. Еще ни один Мерлин не выбился в люди. И этот, видно, пошел по той же дорожке.
Повозка приблизилась, и Мэри прикрыла глаза ладонью от солнца, чтобы разглядеть ее. Лошадь шла тяжело. Девушка увидела, что повозка доверху нагружена домашним скарбом. Когда повозка приблизилась, она узнала возницу. Джем Мерлин спрыгнул и положил камень под колесо.
— Эй, как дела? — окликнул он ее. — Я слыхал, что ты заболела и тебя уложили в постельку.
— Вам сказали неправду, — ответила Мэри, — я провела все это время в Норт-Хилле.
— Прошел слух, что ты собралась поселиться там и стать компаньонкой миссис Бассет. Что ж, там тебе будет хорошо. Они тебе понравятся, когда привыкнешь.
— Они были очень добры ко мне, добрее, чем кто-либо другой в Корнуолле. Но все равно я не останусь в Норт-Хилле.
— Неужели?
— Нет, я возвращаюсь в Хелфорд.
— Что ты там собираешься делать?
— Попробую снова работать на ферме. К сожалению, у меня нет денег, чтобы завести свое хозяйство. Но там есть много знакомых и в Хелстоне тоже, они помогут мне.
— Где же ты будешь жить?
— В деревне нет дома, в который меня не пустили бы. Мы там, на юге, все очень дружны между собой.
— У меня никогда не было соседей, так что не могу с тобой спорить, но по мне — так лучше в гробу, чем в деревне. Каждый непременно сует свой нос через забор. Не дай Бог, если у соседей картошка уродилась крупнее, — вот тебе и зависть, и ссора, а если ты готовишь себе кролика на ужин, то можешь быть уверен, что сосед принюхивается к твоей стряпне. Черт побери, это не жизнь!
Она рассмеялась.
— Что вы собираетесь делать со всем этим? — спросила она, указывая на повозку.
— Хочу уехать подальше от Килмара, что маячит перед глазами с утра до ночи. В этой повозке все, что у меня есть, Мэри, и я еду куда глаза глядят. Я с детства был бродягой, никогда меня ничто не связывало.
— Сама жизнь — это вечное путешествие, и не надо ее усложнять. Придет время, и вы захотите обосноваться, иметь крышу над головой, обрести приют натруженным ногам.
— Вся страна принадлежит мне, Мэри. Небо для меня — крыша, а земля — постель. Тебе меня не понять. Ты — женщина, и твой дом — твое царство. Я никогда не смог бы так жить. Мы говорим на разных языках, ты и я.
Мэри погладила лошадь, кожа ее была теплой и влажной на ощупь. Джем смотрел на нее улыбаясь.
— А в какую сторону вы едете? — спросила она.
— На запад я больше не вернусь, пока не состарюсь, не поседею и не забуду обо всем. Я подумывал двинуть на север, за Ганнислейк, и дальше в глубь страны. Там живут богато, там человеку с головой на плечах может повезти. Глядишь, и у меня появятся денежки в карманах, и я смогу покупать лошадей для собственного удовольствия, а не красть их.
— Там, в глубине острова, грязные, противные места, — Мэри скривила губы.
— Мне все равно, — отвечал он, — не грязнее здешних болот. Или твоих свинарников в Хелфорде. Какая разница?
— Вы говорите только чтобы поспорить, в ваших словах нет ни капли здравого смысла!
— Откуда ж ему взяться, если ты стоишь у меня поперек дороги, твои волосы треплет ветер, и через каких-нибудь десять минут я буду вон за тем холмом, без тебя, а ты пойдешь себе пить чай в Норт-Хилл, со сквайром Бассетом.
— Тогда отложите свое путешествие, поехали в Норт-Хилл.
— Не будь дурой, Мэри. Ты можешь представить меня распивающим чай со сквайром? Я не из этой компании, да и ты тоже.
— Я знаю. И потому возвращаюсь в Хелфорд.
— Тогда ступай прямо сейчас. Через десять миль ты выйдешь на дорогу, она приведет тебя в Бодмин, из Бодмина в Труро, из Труро в Хелстон. А в Холстоне ты встретишь своих знакомых и будешь жить у них, пока не найдешь себе подходящую ферму.
— Что-то вы слишком жестоки сегодня.
— Я жесток со своими лошадьми, когда они упрямятся и не слушаются, но от этого я не перестаю их любить.
— Любить! Да вы никого никогда не любили в этой жизни, — сказала Мэри.
— Я просто не привык пользоваться этим словом, вот в чем дело, — парировал он.
Он обошел повозку и выбил носком сапога камень из-под колеса.
— Что ты делаешь? — спросила Мэри.
— Уже поздно, и мне пора ехать. Я достаточно проболтал здесь с тобой, — сказал он. — Будь ты мужчиной, я бы предложил тебе ехать вместе. И ты была бы рядом столько, сколько захотела...
— Я бы сделала это, если бы ты повез меня на юг, — отвечала она.
— Да, но я еду на север, и ты не мужчина. Ты всего лишь женщина и прекрасно все понимаешь. Уйди с дороги, Мэри, и отпусти вожжи. Я уезжаю. Прощай!
Он сжал в ладонях ее лицо и нежно поцеловал, и она увидала, что он смеется.
— Когда ты станешь старой девой в своем Хелфорде, — сказал он, — воспоминаний обо мне тебе хватит до конца дней. Он был конокрадом, — скажешь ты, — и плохо обращался с женщинами. Если бы не моя гордость, то сейчас я могла бы быть с ним.
Он влез на повозку и посмотрел на нее сверху вниз, поигрывая кнутом.
— До ночи я проеду пятьдесят миль, — сказал он. — Остановившись, разожгу огонь и зажарю кусок свинины на ужин. А потом засну мертвым сном на обочине дороги. Ты будешь думать обо мне, а?
Она не ответила, глядя на юг и размышляя. Где-то за холмами ее ждал Хелфорд.
— Это не гордость, — ответила она. — Ты же знаешь, что это не гордость. Это привязанность к дому и всему тому, что я потеряла.
Он ничего не сказал, дернул вожжи и свистнул.
— Подожди! — крикнула Мэри. — Подожди. Дай мне руку.
— В чем дело? — Он засмеялся, отложил кнут и помог ей взобраться на повозку. — И куда это ты собралась? Твой Хелфорд в противоположной стороне, разве не так?
— Да, я знаю, — отвечала она.
— Если ты поедешь со мной, Мэри, тебя ждет нелегкая жизнь и временами даже ужасная, без удобств и радостей. У меня очень трудный характер, видит Бог. Я не обещаю тебе покоя, которого ты ищешь.
— Я готова рискнуть, Джем!
— Ты любишь меня, Мэри?
— Да, я люблю тебя, Джем!
— Больше, чем Хелфорд?
— Не знаю...
— Тогда зачем же ты садишься рядом со мной?
— Потому что хочу этого. Потому что это место отныне и навеки принадлежит мне, — ответила Мэри совершенно серьезно.
Он рассмеялся, явно довольный ее словами, и протянул ей вожжи. Она больше не оборачивалась назад, она глядела только вперед, в сторону Тэймара.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
[1] Снэпдрэгон — рождественская игра, в которой хватают изюминки с блюда с горящим спиртом.