— Поди, дама пиковая подкузьмила? — хитро прищурившись, спросил Менделеев.
— А вам то откуда известно? — Неудачливый игрок аж открыл рот от удивления. — Кто-то рассказал? Ответьте, хочу знать, кто тот подлец.
— Да вы наверняка его знаете: Пушкин Александр.
— Не имею чести, незнаком с таким, — покачал тот головой. — Не из нашинских кто-то…
— Это точно, вряд ли бы он с вами играть сел. Хотя… Как знать, рисковый был малый, потому и пожил чуть.
— Так он что? Уже и умереть успел? Жаль. Встретил бы его, все бы в глаза сказанул без утайки, что думаю о нем.
— Ой, не советую. Он был дуэлянт известный, мигом бы вас к барьеру поставил, а там непонятно, чем дело обернется. Как говорится, пуля дура… Она ведь что карта, может и не туда угодить.
— Так дуэли давно запрещены, кто сейчас на такое решится? В Сибирь мигом отправят по этапу, а нам такое не с руки. Он же, как понимаю, из дворян, те еще балуются этими делишками. А я из купецкого сословия буду, есть что терять. Нам стрельбу устраивать совсем ни к чему. У нас все рубль решает, вовремя на волю пущенный. Не хуже пули иной раз угодит и обидчика успокоит.
— Спорить не стану. А что за Боблово такое, что вы надумали его к рукам прибрать? Какой с него доход для вас мог статься?
— Доброе именьице, только запущенное. Крестьян-то уже несколько годков как освободили, а наделы их ничуть не увеличили, они от безделья мучиться стали, на заработки из деревень цельными ватагами уходят. Собственным трудом, видать, им не прокормиться. Я туда специально наведался: там земли, не поверите, несколько сотен десятин, паши да сей чего хочешь. Я посчитал, оборот с него может быть добрый, за пару лет цена его окупится.
— Да неужто? — удивился Менделеев. — Не верится, что в наших местах можно от земли добрый доход получить.
— А это как за дело возьмешься. Крестьянская сила хоть не дармовая, но дешевше, чем в городе или на фабрике какой. Тем более они готовы и натурой взять, то есть зерном или семенами. Часть пахотной землицы, опять же, можно им сдать на пару сезонов, вот тебе по дешевке и работники обеспечены. А лес добрый на продажу? А скот голландской породы завести? Да мельница, да рыба в прудах. Оно, конечно, ежели не лениться и за дело сурьезно взяться, то и доход будет. Помещики-то в ранешнее времена от земли своей жили совсем не худо. Вот и я губенки раскатал. Да чего теперь говорить, как на часики эти гляну, так в сердце будто льдинки зашевелятся. И думаю себе, отчего же я дурак такой? А обратно не воротишь, может, наперед Господь ума прибавит, отставит от заразы этой…
— Ну, я вам не судья, советов давать не буду, но я вот в карты только с домашними сажусь играть, и то на «ку-ка-ре-ку», не более.
— Вы, видать, умный человек, не то что я. А партейку в шахматы хотите? На эти самые часики. Смотрю, вы недурно играете, и я тоже с детства этой игре обучен. А лучше по мне так в шашки. Там не смухлюешь, все на виду. Согласны, нет?
— Так мне супротив ваших часиков поставить нечего…
— А вон саквояж у вас добрый, думаю, заграничной работы.
— Точно, заграничной, — улыбнулся Менделеев, — я даже знаю, как мастера зовут. Назвать?
— Сделайте милость…
— Менделеев его фамилия. Не слыхали?
— Нет, о таком не слыхал. Верно, кто из немцев или австрийцев будет…
— Вот ведь человек, — захохотал Менделеев, — все-то ему известно. Ну, коль так, уговорили, на саквояж менделеевской работы согласен, но только одну партейку в шашки, не более. Договорились? Жаль, конечно, будет саквояжик свой, привык к нему. Ладно, там поглядим, чья возьмет. Я тоже человек азартный, могу себе иногда позволить на риск пойти… Ой, давно я в руки шашки не брал, как говорил один литературный персонаж, — улыбаясь проговорил он скороговоркой.
Они сели играть, расставив вместо шашек шахматные фигуры, и вскоре оказались при одинаковом количестве дамок. Купец предложил ничью, но Менделеев не спешил и ловко подставил одну свою дамку, после чего снял все три шашки противника. Тот чертыхнулся и положил часы на доску, встал и пошел в другой конец вагона.
— Эй, любезный, а где это имение найти? — крикнул ему вслед Менделеев.
— В двадцати верстах от Клина, там каждый укажет, — ответил тот, не поворачивая головы.
— Благодарствую. А не завернуть ли нам туда, Николаша? Чего скажешь? — обратился он к Ильину.