Остальные его поддержали, а кто-то даже попытался захлопать.
— Молодец, Андрюша, молодец. Кому это не известно…
— Примерно этого я и ждал. Но вы не сказали главного: почему это невозможно? Может, те самые алхимики неправильно ставили свои опыты? Как вы думаете?
— Так и после них никто этого не мог сделать. И вы, надеюсь, тоже не будете нас уверять, будто у вас это получится, а то бы давно открыли свою лабораторию и только занимались тем, что получали золото. А вскоре бы ужасно разбогатели и не служили в университете.
Студенты громко захихикали, считая, что их товарищ ловко поддел преподавателя, и ждали, как тот ответит, целиком находясь на стороне очкарика. Менделеев вышел из-за кафедры, прошелся перед слушателями и, хитро улыбнувшись, спросил:
— А откуда вам известно, что я этим самым золотом не занимаюсь? Очень даже занимаюсь, но не так, как вы думаете, — практически. Нет, любой практике предшествует теория, как принято говорить, бумажная работа. А уж потом проводятся опыты и предлагается организовать новое производство. Будь то плавка чугуна или сырное производство, все идут к нам, ученым, и просят совета, как его организовать. Взять ту же нефть, с которой наши добытчики не знают как быть. Ее сжигают вместо дров, а это, на мой взгляд, преступление…
— Почему же никого не арестуют? — раздался чей-то голос с задних рядов. — У меня на родине винный завод стоит, старинный, еще во времена Екатерины, говорят, построенный, так там из зерна вино гонят. Скажете, тоже преступление, что хлеб на вино переводят?
— Давайте не будем отвлекаться от нашего вопроса. Мы все же на лекции по химии, а не по правоведению. Вот там господину преподавателю и задайте свой вопрос о законности перевода зерна на вино, а сейчас вернемся к нефти…
— Вы же хотели про золото из свинца рассказать, — напомнил ему очкарик, — а теперь вдруг на нефть перескочили…
— Имейте терпение. На нефть я перескочил, как вы смели выразиться, потому как вам понятнее станет, когда вернемся и к золоту и к свинцу. Это хорошо, коль помните, с чего мы начали. Так вот, нефть, как оказалась, несет в своем составе множество других продуктов, а точнее говоря, химических компонентов…
…И профессор начал увлеченно рассказывать, что содержится в нефти и почему он считает ее употребление в качестве топлива необдуманным. Потом он вернулся к вопросу о добыче золота и содержании в нем свинца.
Начав объяснять, он вдруг прервался, словно испугался чего. Рассеянно несколько минут смотрел поверх студенческих голов, а потом неожиданно пошел к двери, ничего не объяснив.
Студенты сидели, пораженные таким поворотом событий. Вдруг один увидел забытый Менделеевым портфель, схватил его и кинулся следом. Догнав профессора на выходе, вручил ему его, но тот ничего не сказав, даже не поблагодарив, продолжал, словно во сне, идти к выходу из университета. Студент так и остался стоять, раскрыв рот, а вернувшись в аудиторию, на вопросы товарищей лишь развел руками, сказав:
— Господина профессора словно оглушило чем… Не видит и не слышит, верно, болезнь какая приключилась…
— Ага, пошел свое золото пересчитывать, а вдруг да хапнул кто. Знаем мы эти чудачества, жил подле нас такой генерал. Гулять, бывало, выйдет, а потом посреди прогулки шасть домой. Слуга следом за ним, а тот комод откроет и денежки свои пересчитывает в который раз, все боялся, ограбят его.
— И что с ним вышло?
— Да ничего доброго. Побежал раз так, споткнулся и упал замертво… А денежек тех никто потом найти не мог. Видать, припрятал хорошенько куда-то там…
— Зачем ты так? — заступился неожиданно за Менделеева все тот же неугомонный очкарик. — Дмитрий Иванович сегодня и впрямь бледный был, какой-то рассеянный, вялый, одним словом, не такой как всегда. И говорил все невпопад. Слышал, он вторую часть своих «Основ химии» дописывает и у него в кабинете свет до утра не гаснет. Откуда, в самом деле, у него деньги, гляньте на костюм, весь в дырах и пятнах. Такого коллежский секретарь на службу не наденет.
Студенты пристыженно замолчали и не покидали аудиторию до самого перерыва, ожидая возвращения своего лектора. А тот, вернувшись в свою квартиру, отправился прямиком в кабинет и там, сняв на ходу шинель, швырнул ее на диван и сразу кинулся к шахматной доске, перенес ее на пол, сам сел рядом и начал расставлять фигуры.
Потом зачем-то начал пересчитывать клетки на шахматной доске, хотя отлично знал, сколько их там. Достал из портфеля карточки с обозначением на них химических элементов и на этот раз уверенно принялся раскладывать их по шести рядам.