Корреспондент с интересом прислушивался к спору двух ученых, поводя головой то в одну, то в другую сторону, но ничего при этом не записывал, поскольку не совсем понимал, о чем идет речь.
— Именно, что почти вписывается. Совпадение и не более того. Это все надо перепроверять на десятки раз. Кстати, у вас, насколько мне помнится, лекция завтра, зашел узнать, все ли готово?
— А как вы думаете? — набычившись, ответил Менделеев, зло сверкнув глазами. — Когда я был не готов к лекции? Припомните мне, но спасибо, что напомнили, весьма тронут вашей заботой…
— Не за что, — натянуто улыбнулся тот, — все же вы мой ученик, и не надо на старика обижаться, я вам, Дмитрий Иванович, добра желаю. И вы отлично о том знаете, не надо смотреть на меня так, будто видите во мне врага…
— Прошу прощения, Николай Николаевич, вспылил, — слегка поклонился Менделеев, испытывая и в самом деле неловкость.
— Тем более не будем вести спор при постороннем человеке, да еще журналисте. А то напишет о нас с вами бог знает что, а нам потом расхлебывать. — Он легонько похлопал Менделеева по плечу и удалился со словами: — Желаю здравствовать…
— А кто это был? — тут же задал вопрос молчавший до того корреспондент. — Ваш начальник? И совсем не сердитый, не то что вы…
— Не ваше дело, — сердито буркнул в ответ Менделеев, все еще не пришедший в себя после стычки с бывшим учителем, — надеюсь на этом вопросы закончились? Тогда прошу вас удалиться, я еще не закончил подготовку опыта, угробив на вас столько времени.
— Вопросов почти нет, благодарю вас. Значит, вы считаете, что Господь Бог расположил все вещества в таком порядке, а вы впервые это заметили и…
— Пошел вон со своими дурацкими вопросами, щелкопер! — не выдержал Менделеев. — А то точно в ванну с кислотой затолкаю. — Тот, не дожидаясь повторного приглашения, пробкой вылетел вон, оставив в лаборатории свою шапку, которую Менделеев брезгливо поддел лежащей на столе указкой и вышвырнул в коридор. — Навязался этот проходимец на мою голову, а я, словно петух на заборе, распелся… — продолжал он злиться на себя.
Потом глянул на стоящего неподвижно лаборанта и гаркнул:
— А ты куда смотрел?! Помощничек! Мог бы и выгнать его, не пускать ко мне, так нет: «К вам пришли, Дмитрий Иванович». Мог бы промолчать и дать мне спокойно поработать, обязательно надо оторвать от дел, глаза бы мои вас всех не видели. — После чего Алексей, так и не открыв рта, исчез, а Менделеев, тяжело дыша, уселся в свое кресло и закурил.
Глава пятая
…На следующий день он пришел на кафедру чуть раньше, чтоб еще раз проверить приборы, подготовленные им накануне для проведения опытов на лекции. Он поздоровался с остальными преподавателями, что там уже находились, и по их лицам понял, что-то произошло. Но спрашивать ему было как-то неловко, и он ждал, когда кто-нибудь, набравшись смелости, объяснит ему, почему у всех такие напряженные лица.
Наконец на кафедру вошел профессор Зимин, который, ни слова не говоря, кинул перед Менделеевым на стол сегодняшнюю газету с заголовком на первой странице: «Профессор Менделеев доказал, что все на земле сотворено Богом». И чуть ниже шел другой подзаголовок, набранный более мелким шрифтом: «Открытие сделано профессором во сне».
Прочитав это, Менделеев побледнел и обвел взглядом присутствующих. А Зимин спросил его:
— И что вы теперь скажете, мой друг? Вот в чем, оказывается, суть вашего периодического закона. Да еще вам приснившегося… Я вас предупреждал, ведь говорил же… Но разве вы нас, стариков, слушаете?
— Я этого не говорил… — только и смог ответить Менделеев, но понял, вряд ли кто ему поверил. — Нет, я найду этого прощелыгу, из-под земли достану. Я ему все скажу, что о нем думаю и…
— И что вы ему сделаете? — продолжил его фразу Зимин. — Только хуже для себя. Вот мой совет: успокойтесь, проведите свою лекцию, а потом все, кто свободен от занятий, соберутся, и мы поговорим о том, о чем не закончили беседовать с вами вчера при этом, как вы выразились, прощелыге, с чем я с вами полностью согласен. Что скажете, господа? — обратился он к остальным.
В ответ все согласно кивнули.
— А вы, Дмитрий Иванович, как? Согласны выслушать мнение своих коллег и ответить на наши вопросы? Вот и ладненько. Так что жду всех после занятий, тогда и обсудим наши дела скорбные, — закончил Зимин.