— Она очень старая, еще прабабушка наша сушила дички с нее на зиму. Но она тем дорога, что ее яблочки поспевают к июлю, когда уже нет вишен, а хочется чего-нибудь сладкого. Но ты не думай, Ян. Эти дички не больно сладкие! Если б мне их змея поднесла в раю, я бы откусила и сейчас же вернула обратно…
Когда она говорила это, выражение лица у нее было взрослое, женское. Но она тотчас по-детски засмеялась. Ян был потрясен всем этим до глубины души и счастлив, как еще ни разу в жизни.
VI
Дьявол, который норовит, себе на потеху, спутать судьбы людей, повел Яна и Бланку на стену замка и показал им всю далекую окрестность, желтеющую нивами и пламенеющую диким маком. Показал им березовые и зеленые буковые рощи, полуденный дым над человеческим жильем и воскресную тишину, когда женщины сидят на порогах хат, ища в светлых кудрях у ребятишек, положивших голову к матери на колени. Потом заставил подняться к ним из рва, тянувшегося с северной стороны вдоль замковой стены, благоуханье ландышей и отозвал долговязого Бланчиного брата Боржека на конюшню, где конюх хотел показать ему поврежденную ногу жеребца Юлиана, названного так в насмешку над бесславным кардиналом-легатом.
Когда Ян и Бланка остались одни, дьявол приступил к ним, невидимый обоим, и приказал Яну похвастаться перед Бланкой всем, в чем тот был искусен. Ян засвистел, и над головой у него появились дрозды-пересмешники, зяблики, реполовы. Ласточки стали виться вокруг обоих детой, и у Бланки закружилась голова, когда она глядела на голубые колечки, которыми они обвили ее с Яном, — звонкие, как дрожащие струны. Потом Ян повел речь о далеких землях, куда он поедет, чтоб узнать свет и его опасности. Но сперва он поступит в латинскую школу. Потому что надо усовершенствоваться в науках, которым он обучился у отца Йошта. Тут он, от полноты чувств, не мог удержаться — стал декламировать стихи Вергилия, которых Бланка не понимала. Стихи эти не имели никакого отношения ни к их разговору, ни к летнему полудню, ни к любви, которая горячим потоком затопила Яново сердце. В Вергилевых стихах содержалось описание морской бури. Одному дьяволу известно, почему именно эти стихи пришли Яну на мысль. Может быть, первая великая буря в его сердце заставила его вспомнить о них.
Подекламировав немного, он взял Бланку за руку и спросил ее, ездит ли она верхом. Вопрос этот был совсем лишний и нисколько не выражал того, чем был полон Ян. Но опять-таки одному дьяволу известно, почему как раз в это мгновение он внушил Яну мысль об удовольствии верховой езды. Бланка молча покачала головой. Казалось, она очень утомлена полуденным зноем и ей хочется спать. Она закрыла глаза.
И тут Ян, которому вдруг стало чего-то недоставать на свете и для которого вдруг потемнело все, что до сих пор было так ясно и золотисто, заметил, что девушка не смотрит на него своими голубыми, своими сладкими очами. Но в то же время он увидел, что у нее предлинные ресницы. И он наклонился над ней и поцеловал эти ресницы. Бланка не пошевелилась. Только опять открыла глаза. И стало светло…
Потом они долго молчали.
Наконец Бланка сказала:
— Как странно, что мы до сих пор с тобой друг друга не видели, хотя ты крестник моего отца и, значит, как говорится, мой духовный брат.
— Это странно, — смущенно подтвердил Ян.
И наступило новое молчанье.
Но дьявол, завязывающий в узел судьбы людские, засмеялся у них за спиной.
— Брат с сестрой… — сказал Ян и заглянул Бланке глубоко в сладкие очи.
Он сказал это, не зная, что дьявол уже решил, чтό их ждет впереди.
Между тем в парадной зале убрали со стола, и пан Олдржих с пани Кунгутой подошли к окну. И увидели перед собой ту же местность, что Ян и Бланка. Но это зрелище не наполнило пана Олдржиха поэтическим восторгом. Он заговорил о другом:
— Пани Кунгута, я помню, как вы горько жаловались на трудности, связанные с вдовством. Я тоже от этого страдаю. И, кроме того, вижу, как неразумно в нынешние тяжелые времена вести двоим одинокое существование, меж тем как было бы так удобно и — главное так выгодно слить наши два имения в одно. Врбице и Страж — два соседних замка, два поместья, одинаковые по размеру и с одинаковой участью в истории страны. Вам, конечно, прошлось много испытать. Но и я тоже отведал немало горького в эти тяжелые годы войн, походов, пожаров и грабежей. Только благодаря своему спокойному нраву избежал я верной смерти и не погиб, как те несколько несчастных дворян, которые неподалеку от нас были схвачены и все — за исключением владельца Рижмберка — замучены… И этот спокойный нрав говорит мне: «Соедини судьбу Врбиц с судьбой Стража!» Понятно, мы оставим нашим наследникам то, что им принадлежит. Хозяином Стража будет, конечно, ваш сын Ян, а хозяином Врбиц мой сын Боржек Но перед нами еще долгие годы. Предстоит многое сделать, чтобы увеличить наши владения. Королевские крестьяне не будут на нас работать, даже если окончательно возьмет верх панская партия. Пани Кунгута, довольно носили вы траур по своем доблестном супруге. Вы даже представить себе не можете, как я всегда преклонялся перед вашей верностью и вашей скорбью. Я тоже соблюдал свое вдовство. Но мне кажется, само время требует, чтобы дальше мы пошли вместе и этим лучше содействовали процветанию своих хозяйств и благополучию детей.