11.
Я и не думала, что мое сердце еще на такое способно, но зайдя в свою комнату и включив свет, в буквальном смысле я умерла. Как стояла в проходе положив руку на выключатель, так и осталась стоять, разинув рот в немом крике.
— Клаус, — мой тихий выдох прорезал тишину комнаты, и мужчина в длительном жесте повернул ко мне разбитое лицо.
— Привет, Елена, — даже сейчас его голос был пропитан нотками сарказма и пренебрежения ко всему оставшемуся миру.
— Что? — я обрываю фразу на полуслове делая несколько шагов к нему навстречу и падаю у мужского тела на колени, — что мне делать?
Руки дрожат. Голос дрожит. Все тело бьет крупная дрожь и я слышу стук зубок во рту друг о друга. Мне страшно, страшно вновь видеть столько крови на белом половике и его истерзанном теле. Мне страшно, но я подношу руку к его лицу и убираю спутанные волосы с огромной ссадины на бледном лбу. С трудом сдерживаемая паника накрывает меня волнами страха и отчаяния.
— Ничего, просто не хочу появляться в таком виде перед дочерью.
Я даже не представляла, что в организме взрослого сильного мужчины может быть столько крови, которая абсолютно не сворачивается, вытекая пульсирующими потоками из тела. Раны были повсюду, на груди, животе, ногах вперемешку с драной одеждой и какой-то копотью.