27.
— Кэтрин?
Имя ненавистной копии слетает с его губ, и я буквально шиплю от злобы. Очевидно это древний вампир, который был знаком с этой стервой и теперь меня вновь настигает опасность, от которой когда-то убежала она.
Проклятие Кэтрин Пирс, возвращается.
— Ты?
Большие губы, широкий нос. Вены на лице и длинные клыки. Ничего того, что было бы мне хоть когда-то знакомо.
— Марсель, — голос Клауса стал более вкрадчивым, — это не она, отпусти девушку, и мы поговорим об этом, — произносит так словно перед ним сумасшедший.
— Я не, — звук застревает в глубине гортани, скованной болезненным спазмом — я Елена. Меня зовут Елена, я не она.
Темные глаза суживаются и его лицо, еще более приближается к моему собственному, словно он впитывает мой индивидуальный запах.
— Двойник?
— Да, — соглашаюсь я.
— Елена?
В его взгляде боль, он ожидал другого ответа. Я многое понимаю, Катерина могла добиться полного поклонения своей персоны, она могла принудить себя любить. Вот он, передо мной, очередной Дэймон, который помнил ее спустя столетия.
— Это что, месть такая? — темнокожий мужчина все еще не сводит с меня пристального взгляда, но обращается явно к Клаусу.
— Нет, — слышу я за спиной, — Елена ни имеет никакого отношения к нашей вражде.
Ледяные пальцы пробегают от моего горла к ямке под ключицей, там, где начинает биться сердце. Этот стук явно сбивает его с толку.
— Она человек?
Я все еще не в силах понять их разговора.
— Да.
— И двойник?
— Да.
— Что она делала в твоей машине?
Совершаю нелепую попытку отступить, но лишь больше уверяюсь в том, что отпускать меня мужчина не собирается.
— Ты помнишь ведьму, что спасла Хоуп?
— Мулатку?
— Да. Бонни Беннет.
Мужчина согласно кивает.
— Ты помнишь условие, на котором она согласилась нам помочь?
Его взгляд прожигает насквозь. Что-то, заставляет меня поежиться, я не хочу, чтобы так похотливо на меня смотрели на глазах у первородного.
— Да.
— Перед тобой та самая девушка, безопасность которой я поклялся обеспечить.
Вампир фыркает, выражая недовольство.
— Ты сейчас мне хочешь сказать о том, что точная копия женщины, которую я любил, которую ты у меня отнял много столетий назад, точная копия той кого возжелал Элайджа, точная копия ключа от проклятия гибридов сейчас та, кого ты и пальцем тронуть не можешь?
Улыбка мулата перерастает в ядовитый смешок, оголяя ровные белые зубы.
Мое человеческое тело, которое пережило испуг и только решило, что его убьют не в этот раз, вновь напряглось в панике.
— Именно.
Рука Клауса ложиться на мою талию и чуть тянет к себе. Только так я ощущаю контраст прикосновения вампира и гибрида, пальцы Ника куда теплее.
— Отпусти ее, и давай поговорим.
Темнокожий вампир слушается, но видно, каких усилий ему стоит оторвать от меня руки и поместить их в карманы. Дрожа, я всем телом прижимаюсь к Нику и с упоением заполняю легкие его запахом.
Глупая, запуганная и такая не похожая на меня Елена из прошлого, никогда бы не призналась себе в этом, но пролежав столько лет в прогнившем гробу, я настоящая научилась быстрее распознавать свои истинные чувства.
Я влюблена в него.
Эти слова, пролетев в моей голове, приносят облегчение.
Я влюблена в гибрида.
Да.
Я чертовски сильно привязалась к Никлаусу Майклсону.
— Моя машина за углом, могу подвести вас до места и там мы поговорим.
28.
Из коротких пояснений Ника и его беседы с вампиром Марселем, я поняла совсем не многое. Первое Марсель, как и показалось мне вначале был обращен первородным, более того был выращен в семье гибрида и имел связь с его сестрой Ребеккой. Они с Клаусом так сильно враждовали и в то же время, так сильно любили друг друга, что до сих пор не могли определиться, быть ли им на одной территории, или же уничтожить одного из двоих с лица земли.
И да, с Кэтрин Пирс, вампир и впрямь был знаком, более того, как я и предполагала, имел любовную связь. Вампирша воспользовалась им, выведала секреты Клауса и, разумеется, пустилась в бега, в то время как юный и доверчивый Марсель страдал и убивался лишенный ее внимания. Он-то думал, что в этом вина его господина и ненавидел его и всю семью немало лет.
Узнаю Катерину, ее и шлейф тянущихся за ней разрушенных жизней и бед.
— Что он делал на дороге?
Клаус вначале грохнул дверцей шкафа, а только потом уделил внимание мне. По взгляду вампира гибрида было понятно, я раздражаю его.
— Так что мне было бы от такой аварии?
Я пожала плечами. Пожалуй, ели бы не кровь Клауса во мне, от полученных переломов и внутреннего кровотечения, я бы уже скончалась.
Его кровь, что только теперь до меня дошло, до сих пор во мне и если бы Марсель усилил тогда хватку, был бы шанс проверить, разделила бы я судьбу Катерины.
— Елена? — теплые пальцы сжались на моих предплечьях, — Все в порядке?
Надо же? Это что волнение, за такую никчемную Гилберт? Ведь именно такой он меня и считал, вынужденно таская за собой, как чемодан без ручки.
Нет, со мной не все было в порядке, разумеется, его прикосновение еще более усиливало панику моего внутреннего я.
— Твоя кровь, — я тщательно подбирала слова.
— Выветрится из организма к завтрашнему утру.
Он совершенно не так меня понял.
— Я не…, — мне было нечего ему сказать, я хотела вначале разобраться в себе, а уже потом говорить об этом с гибридом, — Хоуп не звонила?
Желваки на скулах гибрида яростно заходили из стороны в сторону, но во всем остальном он выглядел спокойно.
— Нет, и не думаю, что будет. Раскладывай вещи, Елена, — и вновь этот тон, словно разговаривает с маленькой девочкой.
— Хорошо. А куда ты?
Совершенно бредовое состояние, но весь мой организм буквально протестовал против любой минуты проведенной без присмотра Клауса. Я больше не знала ни одного человека, способного защитить меня от мира шестидесяти летней выдержки.
— В бар, — отмахнулся от меня он.
— Я могу….
— Нет, Елена. Оставайся в номере.
Кулаки на руках сжались еще быстрее и яростнее, чем я успела подумать о том, насколько мне неприятны его слова.
— Я не хочу оставаться в номере, — голос почти звенел.
— Я сказал, — думаю, это был скрип зубов, — будь в номере, Елена.
Отрицательно качнула головой. Что бы он ни велел, одна здесь я не останусь. Страха не было, я просто устала прятаться от жизни в четырех стенах и не суть важно будь то номер отеля или стенки гроба.
— В чем твоя проблема, Гилберт?
Очевидно в том, что я неправильно выбираю мужчин.
— Я не вещь, Ник. Не одна из твоих рубашек, что ты запер в шкафу. Если ты будешь делать вид, что меня здесь нет, от этого я никуда не денусь. Марсель прав, я знаю, как ты ненавидел Кэтрин, знаю, как злился, не имея возможности из-за моего обращения, больше создавать гибридов и знаю, что меньше всего на свете ты хотел опекать девушку с моим лицом!
— Это все, я надеюсь?
— Я говорю серьезно.
— Верю. И только дура, подобная тебе, может верить в слова Марселя, вампира из-за которого она чуть не погибла. Знаешь в чем твое единственное отличие от Кэтрин Пирс?
С ее именем я начинала заводиться еще больше.
— В том, Елена, что она выживала независимо ни от кого, а ты только в том случае, когда тебя кто-то опекает. Ты даже у меня вызываешь желание, спрятать тебя, дабы ты не сдохла! А это, воистину прогресс, Елена Гилберт!
— Отлично, — онемевшими от внутренней боли губами прошептала я, уже точно зная, что буду делать дальше!