— Подвесили и освежевали как дичь, — произнес голос за спиной Джейн.
Джейн вздрогнула от неожиданности и обернулась, увидев доктора Мауру Айлз, стоящую в дверях. Даже на таком абсурдном месте преступления Мауре удавалось выглядеть элегантно: ее черные волосы были гладко уложены, напоминая блестящий шлем, серые брюки и куртка идеально подчеркивали тонкую талию и бедра. Она заставила Джейн почувствовать себя кузиной-замарашкой со своими растрепанными волосами и потертой обувью. Мауру не испугал запах, и она подошла прямо к телу, не обращая внимания на мух, кружащих над головой.
— Это обескураживает, — сказала она.
— Обескураживает? — хмыкнула Джейн. — Думаю, тут больше подходит «полная жопа».
Серый кот в полоску бросил Джейн и направился к Мауре, принявшись тереться о ее ноги и громко мурлыкать. Вот вам и кошачья преданность.
Маура оттолкнула кота от ноги, ее внимание было полностью сосредоточено на теле.
— Брюшные и грудные органы отсутствуют. Разрез выглядит очень решительным, от лобка до мечевидного отростка грудины. Именно так охотник поступил бы с оленем или кабаном. Подвесил бы, выпотрошил и оставил выдерживаться.
Она посмотрела на подъемник.
— И он похож на крюк для подвешивания дичи. Очевидно, этот дом принадлежит охотнику.
— Вон те штуковины тоже выглядят как охотничьи, — добавил Фрост. Он показал на верстак, над которым был развешан десяток смертельного вида ножей. Все они были отполированы, лезвия ярко сверкали. Джейн посмотрела на обвалочный нож. Подумала, что такое лезвие должно рассекать плоть, как масло.
— Странно, — заметила Маура, разглядывая торс. — Не похоже, что эти раны нанесены ножом.
Она указала на три разреза, рассекающие грудную клетку.
— Они идут параллельно, словно лезвия были соединены между собой.
— Похоже на отметины от когтей, — сказал Фрост. — Могли животные сделать такое?
— Слишком глубокие для кошки или собаки. Нанесены после смерти, чтобы минимизировать кровотечение… — Она выпрямилась, изучая пол. — Если его убили прямо здесь, кровь должна была куда-то стечь. Видите то отверстие в бетоне? Такие делают охотники, когда используют помещения для того, чтобы подвешивать и выдерживать мясо.
— Что это за фишка с выдерживанием? Никогда не понимал смысла в подвешивании мяса, — удивился Фрост.
— Посмертные ферменты действуют как естественный смягчитель, но обычно это делается при температуре чуть выше нуля. А здесь по ощущениям около десяти, верно? Достаточно тепло для того, чтобы началось разложение. И появились личинки. Я рада, что сейчас ноябрь. В августе все пахло бы намного хуже. — Пинцетом Маура подцепила одну личинку и принялась изучать, пока та извивалась в ее руке, облаченной в перчатку. — Похоже, она соответствует третьей стадии посмертных изменений. Таким образом, смерть наступила около четырех дней назад.
— Все эти развешанные головы в гостиной, — произнесла Джейн. — И он заканчивает подвешенным, точно какое-то убитое животное. Я бы сказала, у нас появился мотив.
— А жертва точно владелец дома? Личность уже подтверждена?
— Трудновато визуально опознать его с отсутствующими лицом и руками. Но я бы сказала, что возраст совпадает. Дом записан на Леона Готта, шестьдесят четыре года. В разводе, живет один.
— Умирал он, определенно, не один, — сообщила Маура, уставившись через зияющий разрез на то, что теперь стало не более чем пустой оболочкой.
— Где они? — спросила она, и резко повернулась к Джейн. — Убийца подвесил тут тело. А что он сделал с органами?
На мгновение единственным звуком в гараже стало гудение мух, пока Джейн вспоминала все когда-либо слышанные городские легенды о похищенных органах. Затем она заметила закрытый мусорный бак в дальнем углу. Когда она подошла к нему, вонь разложения усилилась, а мухи роились над баком голодным облаком. Поморщившись, она приподняла край крышки. Одного быстрого взгляда было достаточно для того, чтобы ее желудок попытался исторгнуть содержимое, и Джейн отпрянула назад.
— Я так понимаю, что ты их нашла, — сказала Маура.
— Да, — пробормотала Джейн. — По крайней мере, кишечник. Оставляю полную инвентаризацию кишок тебе.
— Превосходно.
— О, да, это будет невероятно весело.