— Эвелин, Эвелин, Эвелин! — кричал я, прижимая к груди окровавленное тело. — О Эвелин, любимая, пожалуйста, открой глаза!.. Посмотри на меня, это же я… это твой Логан, любимая… Пожалуйста… Мы ведь скоро поженимся, мы любим друг друга… Как ты можешь меня оставить?
Но она не отвечала на мои крики и просьбы, не сжимала мою руку, когда я сжимал её, не целовала меня, когда я касался её губ своими. Она просто лежала на моих коленях и медленно остывала.
— Что мне делать, моя родная? — спрашивал я, покачиваясь на месте. Слёзы градом лились из моих глаз, грудь разрывало на части от истеричных всхлипов. Я целовал Эвелин в макушку, совсем не заботясь о том, что её окровавленные волосы пачкали мне лицо. — Боги, это же всё я сделал, я, я! Мой невинный ангел, ты не заслужила этого, не заслужила смерти в таких муках… Посмотри на меня! Я тебя простил, простил, я готов ещё миллион раз простить тебя, только вернись, прошу!.. Пожалуйста… Что мне делать? Как жить без тебя?.. О, прости меня, прости, прости, прости…
«В Эвелин моя жизнь, — думал я, вспоминая время, когда только-только признался себе в неземной любви к ней. — Без Эвелин нет жизни, нет смысла, нет мира, ничего нет! Кто я без неё? Что есть у меня, если у меня нет её?!»
Ответ на вопрос, что мне делать, нашёлся сам собой. С трудом отстранив от себя Эвелин, я пополз к комоду и, вывалив из него кучу вещей, достал пистолет… Да, моё сердце, я прошу тебя о самом страшном: перестань биться. Я собирался сделать это ещё в тот вечер, когда узнал обо всём… но что-то меня остановило. Я знал: это всё Эвелин. Она не заслуживала жизни без меня, как и я без неё. А теперь… теперь её не было.
Не было… Зарыдав с ещё большим отчаянием, я зарядил пистолет и снял его с предохранителя. Лучше я тысячу раз умру в нестерпимых муках, чем буду жить без неё! Лучше я буду гореть в аду, а она — нежиться в раю, пусть мы будем порознь, но только бы ни дня не прожить без неё! Только бы ни разу не проснуться с мыслью о том, что её больше нет!
Я подполз обратно к Эвелин и убрал с её лица прилипшие волосы. Застывшее выражение её лица почему-то вызвало у меня улыбку, и я, взяв её холодную руку, вложил в неё тяжёлый пистолет.
— Я так и не понял, что такое мужество, — вполголоса проговорил я, глядя на неё, — то ли смелость поднять руку на любимую, то ли готовность принять всю силу удара на себя… Не знаю. Но смотри, моя милая, сейчас я совершу, наверное, самый мужественный поступок в своей жизни.
Взяв её указательный пальчик, я положил его на курок и заставил Эвелин поудобнее взять пистолет. Руки мои сильно дрожали, поэтому не каждое моё движение было чётким и точным.
— Давай, — прошептал я и лёг рядом с ней, — разбей мне сердце. — Я нацелил дуло пистолета на свою левую грудь. — Разбей снова, только теперь по-настоящему.
Пальчик Эвелин спустил курок. Выстрел оглушил меня, а потом наступила темнота.
Боль в груди была невыносимой. Я боялся пошевелиться, потому что знал, что любое движение принесёт мне целый океан неприятных ощущений. Дышать было невероятно трудно. Я лежал на спине неподвижно и видел только темноту. В голове царила пустота, точно кто-то забрал все мои мысли и все воспоминания.
Но я что-то слышал. Сначала звуки были мало разборчивы и непонятны, но с каждым мгновением они обрисовывались отчётливее. Прошло, наверное, около двух минут, и я ясно услышал чьи-то яростные всхлипы.
Открыть глаза мне удалось с трудом, яркий свет сразу резанул по ним. Я зажмурился, издал стон и сразу почувствовал, как заныло в груди. На мою грудь будто давило что-то тёплое, липкое и тяжёлое.
Собрав в кулак последние силы, я открыл глаза и поднял голову. Терпя невыносимую боль, я оглядывался вокруг и совершенно не понимал того, что происходило.
Я лежал весь в крови, она уже порядком запеклась. Яркий солнечный свет пробивался в комнату, освещая довольно знакомые мне предметы, но я, кажется, не мог вспомнить названия ни одного из них. Футболка на мне была насквозь пропитана кровью. Метрах в трёх от меня сидели два человека. Один парень, вторая — девушка. Он обнимал её и беспрерывно плакал, а она была неподвижна, как кукла. Лица обоих были очень и очень мне знакомы, но я никак не мог вспомнить имён…
— Ты сумасшедший! — кричал парень, почему-то глядя на меня. Он не мог успокоиться, его колотило в истерике. — Дурак! Я говорил тебе, я говорил, а ты… Ты всё-таки убил её! Всё-таки убил! Убил бедную Эвелин… О, Эвелин…
«Эвелин», — пронеслась в моей голове первая достаточно ясная мысль. Прижав ладонь к левой груди, я с трудом поднялся на ноги. Голова была тяжёлой, затылок будто тянуло вниз.
— Почему я не мёртв? — спросил я, холодно глядя на парня. Мой голос шёл как будто не из меня, а откуда-то снизу.
Он поднял на меня полные горечи зелёные глаза и молча поцеловал Эвелин в лоб. Я, шатаясь, выжидающе смотрел на него.
— Поверить не могу, что столько лет дружил с самоубийцей, — вполголоса проговорил парень. Его подбородок дрожал так сильно, что парень говорил, слегка заикаясь.
Я посмотрел на пол. Возле Эвелин лежал пистолет, вымазанный в крови.
— Люди решаются на самоубийство не из глупости, — тихо ответил я и зажмурился от боли, пронзившей мою грудь. — Ты… не понимаешь. Они делают это только из мудрости.
— Нет! — закричал он и сильнее прижал к себе Эвелин. — Они решаются на это из бесконечной слабости… слабости и жалости к самим себе! — Он зарыдал и спрятал лицо в волосах девушки. — Может, ты и хотел уйти из этого мира, но причём тут Эвелин? Чем она заслужила такое, чем, чем?! Неужели ты решил, что вправе забрать её жизнь? Она была ещё так молода!
Я растерянно смотрел на него. В голове был один туман, из чувств осталась только тупая боль.
— О, если бы я только мог приехать немного раньше, — бормотал парень, не отпуская от себя Эвелин, — ты бы ещё была жива, я бы ещё мог посмотреть в твои глаза, Эвелин…
Отвернувшись от них, я медленно побрёл к окну. На подоконнике стоял горшок с каким-то растением, но я не думая столкнул его на пол.
— Логан… — послышался сзади испуганный мужской голос, — что ты…
— Для меня другого выхода из этой комнаты не существует, — оборвал его я и, открыв окно, не без усилий забрался на подоконник.
— Только подумай, что ты делаешь!.. Давай поговорим, всё ещё можно исправить…
Я посмотрел вниз. Очень высоко. Кажется, мы жили на двадцать четвёртом этаже… Взявшись за раму, я медленно повернулся и взглянул на парня. На его лице изображались его душевные муки, его разрывало на части: он не хотел отпускать Эвелин, но в то же время не мог позволить мне сделать это.
— Только ты знаешь правду, — тихо сказал я, и он, всё-таки оставив Эвелин, испуганно поднялся на ноги. — Сам реши, расскажешь ты её остальным или придумаешь свою собственную… менее жестокую.
— Нет-нет, Логан, нет же, нет…
Уже не слушая его, я бросил на свою любимую прощальный взгляд, отвернулся и сделал шаг — последний в своей жизни.
Дурак… И всё-таки убил!
Комментарий к Глава 25. “Счастье — это когда ты не можешь уйти”
Ещё одна законченная история, ещё один анхеппи энд… ещё два убийства на моей совести.
Если вы дочитали этот фанфик до конца, то огромное-огромное вам спасибо! Я очень тронута вниманием к моей писанине. (Всё-таки 600 с лишним страниц!) Надеюсь, концовка не сильно вас шокировала, но лично я, придумав её ещё почти два года назад, теперь очень ею довольна. Я люблю этот фанфик, надеюсь, что вы любите его не меньше и… что не перестанете читать меня после всего этого ;)
Теперь, закончив работу, писавшуюся полтора года без остановок, я решила немного отдохнуть. У меня в голове уже есть несколько идей для следующего фика, так что в скором времени, думаю, я смогу взяться за их разработку. А пока что буду тосковать по героям этой истории.
Ещё раз спасибо, спасибо, спасибо! ♥