Я улыбнулся, услышав это от Маккензи.
— Кое-кто? То есть уточнять ты не собираешься?
— В этом нет большой надобности, Логан. Главное — этот кое-кто свободен.
В мою голову закралась смутная догадка, но вслух я её не высказал.
— Мы ведь не собираемся всю ночь провести на палубе? — спросила Маккензи через некоторое время. — Может, вернёмся к остальным?
— И потанцуем?
— Я бы не отказалась.
Когда мы вновь оказались в просторном светлом зале, все уже танцевали медленный танец. Я пригласил Маккензи, и, пока мы плавно двигались в такт звучавшей музыке, я размышлял о наших с ней отношениях.
Говоря о «кое-ком», Маккензи имела в виду меня. По крайней мере, мне так казалось. Я не знал наверняка, остались ли у неё ещё чувства ко мне, но также не мог понять, чувствую ли я сам к ней хоть что-нибудь? За время такой долгой разлуки я успел остыть к ней, и было неизвестно, смогут ли в моей душе снова заискриться чувства к этой девушке. Я не гнался за бешеным течением жизни, пытаясь найти свою любовь, и никогда не силился заставить себя полюбить кого-то. Я пропускал мимо себя множество девушек, с которыми у меня могло что-то получиться, но для чего я делал это? Может, глубоко в душе я всё же понимал, что моя истинная любовь ходит где-то рядом? Более того, может, она танцует со мной? ..
В конце концов, никто не знает, что будет с этим миром завтра. Возможно, мне больше никогда не представится возможности встретить девушку, которой я захочу посвятить всего себя. Вместо того чтобы пройти мимо, не заметив её, я должен остановиться и убедиться, что сделал это не зря. И, раз уж такая возможность мне сегодня представилась, может, это судьба? ..
После расставания с Чарис я долго стоял на месте. «Пора бы уже двигаться дальше, Логан», — сказал я себе и, наклонившись к Маккензи, нежно поцеловал её ухо. Она подарила мне удивлённый взгляд, но ничего не сказала.
А во время второго танца она сама поцеловала меня, только уже в щёку — медленно, осторожно, с трепетом. Я не знал, как на это ответить, поэтому крепче обнял девушку за талию.
Следующие медленные танцы, которые мы посвятили друг другу, тоже сопровождались подобными жестами. Постепенно из хрупкого они перерастали во что-то страстное, отчаянное, и, в конце концов, мы поцеловались. Понятия не имею, что происходило в моей душе во время этого поцелуя, но, отстранившись от Маккензи, я вдруг понял, что ничего из этого не выйдет.
— Говоря о том, что у тебя есть кое-кто на примете, ты имела в виду меня? — спросил я сразу же после поцелуя.
Догадавшись, что означает мой взгляд, Маккензи молчала. Я тоже молча смотрел на неё, не хотелось говорить больше ни о чём.
— Извини, — прошептал я, когда музыка перестала играть, и отпустил её руки, — мне нужно отойти.
Я снова вышел на палубу и подошёл к ограждению. На горизонте небо приобретало лиловые оттенки. «Скоро рассвет», — подумал я. Скоро… Скоро мне удастся сбежать с этого корабля, на котором в одну ночь я успел найти любовь, посланную судьбой, — как оказалось, мнимую — и потерять её. Повернув голову в сторону, я увидел берег и с облегчением выдохнул. Оставалось потерпеть ещё немного. Ещё немножечко.
В этот раз Маккензи не пошла за мной на палубу, и слава богу. Сейчас я меньше всего хотел смотреть ей в глаза и говорить с ней. Единственным моим желанием было сойти с этого корабля и поехать в северную часть города, где на небольшой возвышенности стоял красный дом семьи Блэков.
Я гулял возле этого дома до десяти утра. Не хотелось появляться на пороге дома Эвелин в беспросветную рань. Когда стрелка моих часов показала ровно десять, я поднялся на крыльцо и нажал на звонок.
На душе стало как-то теплее и уютнее после того, как я увидел Эвелин. Я улыбнулся ей, но ответной улыбки почему-то не последовало…
— Привет, — слегка удивлённым тоном поздоровался я и протянул девушке букет цветов, который до этого прятал у себя за спиной.
Она молча кивнула, но цветы не приняла. Я в недоумении глядел на неё.
— Что-то не так? — не понял я.
— Тебя не было.
— Я знаю… — сочувствующим тоном произнёс я и виновато опустил голову. — Я был очень занят, Эвелин, и не мог к тебе приехать. Извини.
— Ты обещал приехать, но не приехал.
— Обещал и приехал. Посмотри. Я ведь стою перед тобой.
Я снова протянул ей букет, но Эвелин безучастно отвела взгляд.
— Да что не так? — резко спросил я и развёл руки в стороны. — Я ведь извинился!
— Я слышала.
— Тогда почему ты продолжаешь злиться на меня?
— Я не злюсь. Я думаю.
— О чём?
Эвелин вздохнула и, переведя на меня взгляд, тихо сказала:
— Я много раз слышала, как люди дают друг другу обещания. Интересно, они всегда их выполняют?
Меня начинало это раздражать, но я сумел сдержать свои эмоции и спокойно ответил:
— Нет смысла давать обещаний, если знаешь, что не сможешь их выполнить.
— А ты знал, что сможешь выполнить своё?
— Конечно. Иначе бы я здесь не стоял.
— Тогда не стой, — улыбнулась Эвелин и собралась закрыть дверь, но я остановил.
— Подожди, это всё? — удивлённо спросил я.
— А что тебе ещё нужно?
Не найдясь, что ответить, я растерянно посмотрел на букет, что всё ещё сжимал в руке, и снова протянул его девушке.
— Цветы…
— Они прекрасны, Логан, правда. Но ты можешь оставить их себе.
Когда дверь закрылась прямо перед моим носом, я сердито швырнул букет в сторону. Он затерялся где-то среди кустов.
Добираясь до дома, я не мог перестать думать о поведении Эвелин. Почему она вела себя так? Да, я не смог приехать к ней на той неделе, но я ведь действительно был сильно занят!.. К тому же я попросил прощения, а это должно хоть что-то значить для неё? Почему она оставалась такой холодной, неприступной и даже не приняла от меня букет своих любимых роз? ..
Оказавшись в своей родной, но пустой гостиной, я упал на диван. На плечи легла усталость, начало клонить в сон. Я положил голову на мягкую плюшевую подушку и обратил свой взор к прихожей. У дверей стояли собранные чемоданы, послезавтра мы с парнями летим в Мексику на презентацию нового альбома. А возвращение домой обещает быть не скорым…
========== Глава 7. “Моя американская любовь” ==========
Я ненавидел просыпаться, но еще больше ненавидел спать — нельзя слишком много времени проводить наедине с подсознанием.
Дэн Уэллс
«Я не хочу смотреть на то, как мир постоянно меняется… Когда мы не вместе, моё сердце трепещет. Закрыть свои глаза и остановиться, сделать выстрел в темноту, чтобы быть там, где ты…»
Я обвёл взглядом танцующую толпу. Замечая мой взгляд, некоторые девушки начинали визжать и выше поднимали свои самодельные, но очень милые плакаты. Среди них были такие, как «Карлос, ты мой супергерой», «Улыбнись мне, Джеймс», «Женись на мне, Кендалл», «Логан, сходи со мной на свидание» и множество других. Эти надписи не могли не вызывать улыбку на моём лице, поэтому, выступая на сцене, я всегда улыбался.
Продолжая рассматривать плакаты, я заметил очень знакомое лицо. Я прищурил глаза, чтобы лучше видеть, и понял наконец, что среди толпы стоит Изабелла. Её присутствие не вызвало в моей душе никаких чувств, кроме искреннего удивления. Я бросил взгляд на Джеймса, который как раз пел свою партию, но его лицо не выражало никаких других эмоций, кроме бесконечного восторга от пения перед людьми, которые были в восторге от него самого и от его голоса. Значит, Маслоу ещё не заметил любовь всей своей жизни, стоящую среди беспрестанно кричащих и прыгающих фанаток.
Сегодня была презентация нашего нового альбома в Лос Анджелесе, но на концерте мы решили немного потомить заждавшихся фанатов и спеть сначала песни из предыдущих альбомов. Из-за этого пришлось разделить концерт на две части, чтобы в перерыве мы с парнями смогли отдохнуть, а восторженные фанаты — купить диски нового альбома. Как раз в этом перерыве мы с парнями отправились в свою гримёрку, и я, пользуясь моментом, вернулся обратно к сцене.
Фанаты, оставшиеся у сцены, начали кричать моё имя и звать меня. Приветливо улыбнувшись, я помахал им рукой и спустился вниз по боковой лестнице. Во время выступления здесь стояло несколько охранников, один вид которых внушал ужас, и сдерживали ограждения, не давая возможности безумным фанатам прорваться к сцене. Но сейчас, во время перерыва, охранники разошлись кто куда, поэтому я сильно рисковал, осторожно подбираясь к ограждениям.