- Я что, должен принести присягу?
- Нет, присяги не надо. Вообще я не из тех людей, которые любят хвататься за слова и обещания. Но должен вас предупредить, поскольку чувствую в вас некоторую нервозность. Мы здесь - люди спокойные, друг мой; если кто-то имеет право нервничать, то только я! А поскольку я этим правом не пользуюсь, то все у нас идет тихо и мирно. И повышенного тона я терпеть не стану.
Мой ответ звучит пренебрежительно.
- Мне тоже незачем особенно волноваться. И незачем строить из себя более спокойного, чем я есть на самом деле.
Дрейк бросает на меня беглый взгляд, но молчит.
- Я еще не слышал другой стороны условий, материальной, - напоминаю я.
- Она будет целиком зависеть от вас. - Дрейк добродушно усмехается. Какой толк обещать вам кучи денег, если вы все равно не сумеете их истратить из-за преждевременной кончины...
Стряхнув пепел с сигары, он устремляет меланхоличный взгляд на бутылку "Баллантайна", но воздерживается.
- У вас будет комфортабельный номер в "Аризоне" - одном из моих небольших предприятий. Будет приличное жалованье, пятьсот фунтов. Для дебютанта вроде вас это страшно много. Чего же еще?
Рыжий бросает на меня вопросительный взгляд, но я молчу.
- Что касается ваших обязанностей, то первая из них - не покидать нашей улицы без разрешения. Шутники прозвали ее Дрейк-стрит. И поскольку вы работаете на Дрейка, вы должны все время находиться у меня под рукой, на Дрейк-стрит.
- Значит, тюремный режим...
- Будет вам! Что за некрасивые определения! Все мои люди целыми днями шляются по этой улице, хотя их никто ни в чем не ограничивает. Это же естественно! Вы моряк, и могли этого не заметить, но в сущности, жизнь большинства людей, дорогой мой, протекает на одной-единственной улице.
- И что именно я должен делать?
- То же, что делал бы я, будь у меня время. Будете следить, как идут дела в двух моих гостиницах; во второй половине дня будете заглядывать во все три клуба; проверять, все ли в порядке у картежников, в закусочной на углу. Вообще приучите людей к тому, что вы - глаза и уши их хозяина, Билла Дрейка. И самое главное - вы всегда должны быть у меня под рукой на тот случай, если мне понадобится ваш совет. Потому что дело консультанта давать советы, не так ли?
Он, конечно, ничуть не нуждается в моих советах, и это довольно ясно сквозит в его тоне; не нужен ему и надзиратель на Дрейк-стрит, где жизнь идет своим чередом и будет идти и дальше без моего вмешательства. Но я молчу, потому что не вижу основания для возражений.
- Ну как, довольны? - интересуется рыжий, гася сигару в хрустальной пепельнице и испытующе глядя на меня холодными голубыми глазками.
- Я думаю, отвечать на этот вопрос еще рано, мистер Дрейк.
- Да-да, вы правы, - с готовностью кивает шеф. - Я уже говорил вам, что не люблю забегать вперед и торопиться. Но будет неплохо, если вы сразу же поймете: здесь, на Дрейк-стрит, выбор настроений невелик. Мои люди либо довольны жизнью, либо их нет в живых.
Он встает, смотрит на меня сверху вниз и роняет следующее замечание:
- Мне кажется, ваш костюм полностью амортизирован. Консультант Дрейка, милый мой, не может появляться в обществе в таком виде. Нужно заботиться о добром имени фирмы.
Хозяин подходит к столу и нажимает невидимую кнопку.
- Вызовите Линду, - велит он мгновенно появившемуся Алу.
Так называемая Дрейк-стрит не длиннее сотни метров. Одним концом она упирается в улицу пошире, другим - в небольшую площадь. Узкая улочка, где с трудом могут разминуться две машины, узкие тротуары, два ряда старых двухэтажных домов; их закопченные фасады кое-где украшены яркими трубками неоновых реклам.
В самом начале Дрейк-стрит находится злополучное кафе, где состоялось мое злополучное знакомство с коварной Кейт. На углу напротив помещается итальянский ресторан; его витрины украшены бутылками кьянти, колбасами и прочими деликатесами. Рядом с ним алеет вывеска клуба "Венус", который, в сущности, не что иное, как второсортное кабаре со стриптизом. Чуть подальше расположены еще два клуба, конкуренты "Венуса" - "Казанова" и "Тропик", - но конкуренция между ними чисто формальная, ибо все три заведения принадлежат мистеру Дрейку. Собственность Дрейка и гостиница "Аризона", расположенная на полпути к площади, на углу которой находится еще одна гостиница, поменьше: именно туда привела меня Кейт, чтобы показать, как умеют драться ее знакомые. Гостиница тоже принадлежит Дрейку, как и закусочная напротив, которая существует не столько за счет закусок, сколько за счет азартных игр. Что касается трех книжных магазинов, торгующих порнографической литературой, то они не являются собственностью моего нового шефа; он всего лишь поставляет им товар. Словом, кроме лавочки с галантереей и эротическим бельем да винного подвала, все торговые предприятия на Дрейк-стрит видимо или прямо принадлежат или косвенно подчиняются Дрейку.
Еще во время первого, недолгого пребывания в Лондоне я успел бегло ознакомиться с этой улицей, так что обстановка отчасти мне знакома. И даже пожелай я сейчас обогатить свои впечатления, это мне не удастся, потому что сопровождающая меня леди явно спешит. Речь идет о мисс Линде Грей, которой шеф доверил деликатную миссию - провести меня по кварталу, чтобы я мог привести в порядок свой гардероб.
Давать характеристику даме - нелегкая задача; существует риск сбиться с джентльменского тона или изменить жизненной правде. А применительно к мисс Грей задача еще труднее, потому что здесь слишком много неясного. Во всяком случае, она заслуживает особого внимания. Это я понял в ту минуту, как она появилась в кабинете Дрейка.
Правда, с этой первой минуты я запомнил одни глаза, хотя смотрел главным образом на ноги. Часто бывает: смотришь на ноги женщины и заявляешь, что глаза у нее необыкновенной красоты, поскольку нас еще в школе учили, что именно глаза, а не ноги - зеркало души. Но у Линды действительно красивые глаза, и если бы не заученно-высокомерная маска на лице, они были бы еще выразительнее. Не могу сказать, что у этих глаз необыкновенный разрез или какой-то особый цвет; но в их голубовато-зеленой глубине угадывается нечто затаенное, недосказанное - словом, нечто такое, чего лучше не искать, - того и гляди утонешь. Может, именно поэтому я тут же переключился на ее ноги - объект куда более надежный и устойчивый; недаром люди ходят на ногах, а не на голове.