- Кто этот Михаил Милев? - поинтересовалось служебное лицо.
- Да студент, который сбежал на Запад лет десять назад.
- А дальше что?
- Откуда я знаю, что он там делает!
- Не студент, англичанин...
- Дальше ничего. Я его выставил за дверь. Не желаю, чтобы меня втягивали в истории.
Прав человек, что не желает впутываться в истории, и даже не подозревает, что нам-то было бы куда легче, поинтересуйся он, что еще привез ему англичанин, кроме привета.
Затем Райт явился к гражданину Станчеву. Однако и Станчев особого гостеприимства не проявил.
- Он сказал, что мой адрес дал ему Михаил Милев, который прислал мне с ним привет...
- И что еще?
- Вот и я его спросил: что еще? А он говорит, мол, мне нужны кое-какие сведения... А я ему: за сведениями обращайтесь в специальное учреждение, справочное бюро. И указал ему на дверь.
И этого гражданина трудно упрекнуть, хотя он тоже поторопился. Что поделаешь, не желают люди впутываться в истории. А Райт уже предупредил администратора гостиницы, что через два дня освобождает номер. Так что весь наличный материал - два визита. Мы вертим этот материал и так, и этак, после чего генерал обобщает:
- Садитесь в самолет и летите в Лондон.
Что мы с Бориславом и делаем. Конечно, соблюдая нужную осторожность и стараясь не мозолить Райту глаза во время полета. После посадки в Лондоне каждый из нас берет такси и мы "ведем" англичанина, что совсем непросто в этом городе: на все просьбы прибавить газу или не спешить лондонский таксист не реагирует. Он только поглядывает на тебя с чувством непоколебимого превосходства: мол, он свое дело знает и в указаниях не нуждается. И все же нам удается проводить Райта до самого дома - небольшой гостинички, укрывшейся в лабиринте Сохо.
Мы действуем по заранее намеченной схеме: один "ведет" Райта, а второй "ведет" первого. Роль второго, самая безопасная, возложена на меня. Я должен издали приглядывать за Бориславом и следить, как окружающая среда - а в Сохо она довольно сильно загрязнена - реагирует на его появление и поступки. Борислав же работает на самом сквозняке, потому что когда ходишь за кем-то по пятам, нетрудно самому стать объектом нежелательного внимания.
Сначала Борислав ведет себя, как подобает опытному профессионалу, и ничем не дает знать о своем присутствии на месте действия, хотя возможности для маневрирования у него минимальные. Джон Райт все свое время изо дня в день проводит в пределах улочки, на которой расположена его гостиница. Здесь находится кафе, в котором он любит торчать, здесь ресторан, где он обедает, здесь же и здание, в котором он исчезает на несколько часов и где, очевидно, находится его рабочее место. Распорядок дня у Райта однообразный и бог весть какой информации не предлагает.
Оказывается, та же улочка служит сценой, на которой развертывается текущий акт жизненной драмы эмигранта Михаила Милева. Райт встречается с ним в первый же день по приезде, а Борислав распознает бывшего студента по фотоматериалам, изученным еще в Софии. Сам по себе Милев - личность ничем не примечательная, и наблюдать, как он попивает пиво или обедает в том же итальянском ресторане - занятие мало увлекательное. Милев сбежал на Запад во время туристической поездки по Дунаю, сначала подвизался в эмигрантских кругах в Вене, потом - в Мюнхене, еще позже - в Париже, после чего перебрался в Лондон. Такая кочевая жизнь объясняется, вероятно, тем обстоятельством, что Милев оказался слишком бездарен даже для невзыскательных предателей и не сумел найти применения своей бездарности.
Контакты обоих - Райта и Милева - с окружающей средой весьма скудны: это контакты с горсткой индивидов обоего пола, быт которых ограничен рамками того же квартала.
Словом, "пустышка". Какого рода торговлей занимается англичанин; каковы функции болгарина; каков характер их отношений - неизвестно.
И потому, неделю проторчав в подъездах, на перекрестках, в кофейнях и пивных Сохо, мы решаем изменить тактику. Отбросив профессиональную осторожность, Борислав начинает вести себя, как самонадеянный дебютант. В кафе и в ресторане он садится поближе к столику англичанина и болгарина и усердно слушает, о чем они говорят. Вслед за Райтом он тащится в кабаре, но не успев заплатить за вход, видит, что тот уходит: Борислав идет вслед за ним на улицу. Он является в дом, где Райт ежедневно проводит по нескольку часов. Там его встречает гора мускулов; она заявляет, что здесь не контора, а частный дом, и выбрасывает Борислава на тротуар. Словом, мой друг всюду сует свой нос с ловкостью и грацией бегемота в посудной лавке, и однажды вечером я вижу, что ему удалось по крайней мере привлечь к себе внимание: от кольца Пикадилли до гостиницы за ним неотступно следует какой-то тип.
- Сегодня ты был под наблюдением, - сообщаю я ему посредством нашей домашней радиосвязи.
- Наконец-то! - отзывается Борислав.
Да, наконец-то. Но на следующее утро в его гостиницу заявляются непрошеные гости и начинают барабанить в дверь:
- Откройте! Полиция!
А еще через три часа в поезде, идущем в Дувр, незнакомец в черном плаще разряжает в него свой пистолет.
- Наблюдения показывают, что род занятий Райта - не бизнес, а совсем другое, - обобщает генерал. - Все сомнения по этому вопросу категорически рассеивает двукратное нападение на Борислава. Совершенно ясно, что вы попытались проникнуть в область, куда заглядывать категорически запрещено. Кстати, Борислав, мы посылаем вас туда вовсе не затем, чтобы поставлять мишени разным типам...
Мы с другом сидим в темно-зеленых кожаных креслах под сенью темно-зеленого канцелярского фикуса и пытаемся изобразить на лицах безмолвное раскаяние. Этот фикус я помню вот таким отросточком с двумя-тремя листочками, но он уже давно вытянулся до самого лепного потолка и растет горизонтально, к противоположной стене. Словом, благодатный материал для раздумий о том, как летит время.
Итак, мы молчим. Заметив пачку сигарет, невесть как появившуюся в моей руке, шеф замечает:
- Эмиль, перестань мять свои "БТ". Хотите травиться - травитесь.
- Я вообще-то бросил... - бормочет Борислав и тянется к пачке, - но в виде исключения...